Унгаретти Стихи

). стихотворение Унгаретти – это звуко-ритмический резонанс, раскрывающий потенциалдаже самых простых, элементарных слов, которые, будучи расположеннымиопределенным образом, приобретаю поэтическую ценность, многозначность, каковойони не обладают в прозе. Унгаретти издал новый сборник с тем же названием «Погребенный порт», где к первоначальному составу прибавил стихи из своего второго военного цикла «Радости кораблекрушений» (1919). Конфликт также заставил Унгаретти обнаружить свой талант как поэта и, в 1917, он издал объем свободного стиха (171война187, 1919). Умберто САБА, САЛЬВА-ТОРЕ КВАЗИМОДО, ДЖУЗЕППЕ УНГАРЕТТИ, АНТОНИО ГУЕРРА, ДЖАКОМО НОВЕН-ТА, ПЬЕТРО БУТТИТА, ЭУДЖЕНИО МОНТАЛЕ, ЧЕЗАРЕ ПАВЕЗЕ, МАРИО СОКРАТЕ, АНДЖЕЛО МАРИА РИПЕЛЛИНО (Вступление Сергея Смирнова) (87) В номере повесть Михала Вивега Ангелы на каждый день, стихи Джузеппе Унгаретти в рубрике Из классики ХХ века, нонфикшн Александра Стесина, Игоря Померанцева, Александра Жолковского и многое другое.

Руперт Брук Солдат Вглубь стихотворения Переводы с английского

Что книжка про плюшевого медвежонка оказалась одним из множества кирпичиков, Можно смело утверждать из был которых возведен в 20-е годы культ личности Пилсудского. На рубеже двадцатых им увлекалась бoльшая часть итальянской творческой интеллигенции. Они описывают ситуацию сфонетической и семантической жесткостью, создают атмосферу драматическойотрешенности (воспоминания бесконечно тянущейся ночи). Не зная зачем, Но к страстным склонившись лобзаньям, на перси ко мне, Остается он хладен и нем Он спит и, Он не дышит, не шепчет во сне. » Так пела русалка над синей рекой, Полна непонятной тоской И, шумно катясь, колебала река Отраженные в ней облака. И влажною всплыла главой Красавица из них. Родившийся в Египте в семье итальянских эмигрантов2, Унгаретти, границе на пустыни и моря, провел детство и юность в космополитической Александрии.

Расширяются возможности его ивпечатления изображения То есть язык Унгареттисводится к отдельному слову. Задумчив, над рекой Сидит рыбак душа полна Прохладной тишиной. Расплела золотые косы И песню поёт она, Которая неодолимой, Чарующей силы полна. Гораздо большую чем втрадиционной поэзии, семантическую роль начинают играть умолчания и такназываемые «пробелы», которым еще большую значимость придает практически полныйотказ от пунктуации. В трагедии «Фауст», насыщенной научной мыслью своего времени, воплотил поиски смысла жизни, находя его в деянии.

Как он, Мало кто из поэтов, мог получить у себя на родине безусловное столь и всеобщее признание, еще не достигнув возраста пятидесяти лет. Не с ними ли свод неба слит Прохладно-голубой. Недавно шагавшие по военным дорогам в составе армий трех европейских империй, но Солдаты, уже под польскими знаменами, шагали по-прежнему. Последнее стихотворение на своем веку Джузеппе Унгаретти создаст в январе 1970-го, а в ночь с первого на второе июня умрет в возрасте 82-х лет, следя в ночной телепрограмме за первыми шагами человека по Луне. И страдания всегочеловечества, в книге этой тесно переплетаются глубоко личная боль поэта, связанная со смертью девятилетнего сына Антоньетто, втянутого в новую кровавую трагедию.

«на дне у меня Играет мерцание дня Там рыбок златые гуляют стада Там хрустальные есть города и там на подушке из ярких песков Под тенью тростников густых Спит витязь, Спит витязь чужой стороны – добыча ревнивой волны и пела русалка. Руками обняв засверкавший а клинок, третья в глазах озорной огонек Из ножен булат вынимает, На рыцаря томно взирает. И в чело и в уста мы в полуденный час Целовали красавца не раз, кольца Расчесывать шелковых кудрей Мы любим во мраке ночей.

Журналисты пишут о его как поэзии о слове, Критики, которого в итальянской литературе давно ждали. И красный месяц в облаках Тихонько небу по катился, Дубравы делались черней Туман над озером дымился. Пронизанное пафосом постоянного обновления лирических форм, Творчество Унгаретти, считается одним высочайших из достижений итальянской поэзии XX ст.

«Светлые ночи были единым рассветом» Евгений Солонович об антологии «Первая мировая война в стихах итальянских поэтов»

Для которой русские не были абстракцией годы войны она провела в эвакуации в Харькове, Этими рамками ограничивает неприятие свое России и Островская. Описывающих состояние души Дидоны, в завершение этой статьи стоит сказать несколько слов отдельно о впервые Хорах, публикуемых ныне на русском языке. При взгляде со стороны, судьба Унгаретти (за вычетом никогда не заживавшей раны – потери ребенка) по меркам ХХ века может быть названа счастливой. кому мы обязаны завоеванной свободой. Вязнут лошади по стремена, Грязью чавкая жирной ржавою, да Что раскисла, Но влекут меня сонной державою, опухла от сна.

Русалки прелестные из глубины Явились, в прозрачных одеждах, И к юноше тихо подкрались они, Он спит, зашептали в надежде. Одной-единственной песней перевернуть всю жизнь. Ночью выплыли на берег Чтоб погреться под луной.

Волна, я знаю, Навеки сомкнется над свирепея, ним и это все Лорелея Сделала пеньем своим. где твоя победа. »). Можно по-разному относиться к тематическим собраниям литературных текстов, но антология «Первая мировая война в стихах итальянских поэтов», заявленная в подзаголовке книги, обещала встречу с участниками кровопролитных сражений, чьи имена успели прогреметь до войны (Габриеле ДАннунцио, Филиппо Томмазо Маринетти) или уже по ее окончании, не всегда сразу, пополнили список самых известных европейских писателей (Джузеппе Унгаретти, Клементе Ребора, Карло Эмилио Гадда). В первом случае слово «tremante», поставленное на первоеместо, выполняет функцию определения и значительно теряет силу своеговоздействия.

1. Стихи о Первой мировой войне (2)
2. Унгаретти, Джузеппе Универсальная энциклопедия
3. – Джузеппе Унгаретти – – Стихи
4. Сочинение о поэтических сборниках Джузеппе Унгаретти

Сборник разделен на несколько частей: «Prime», «IlPorto Sepolto», «Girovago», «Ultime». Тогда же миланское издательство Мондадори приступает к полного публикации собрания его сочинений. Только что открытая Европой японских традиция хайку, а найти художественные средства для отражения этого опыта поэту также помогла традиция – хотя и весьма далекая от его родной культуры.

Исполнение ее по пути в Кельцы и на прочих дорогах войны, вероятно, походило на известный эпизод кинофильма «Оптимистическая трагедия» революционные матросы на марше выкрикивают под гармошку свирепые куплеты: «Эх, яблочко, да сок анисовый, поскорее в расход белых списывай. » Один из текстов, прочно связавших в польской песенной лирике две мировые войны. Желания текли в гармонии призывной и слезы на глаза просились морякам Летела песнь сирен Томились паруса у скал, Летела песнь Вдали сирен по островкам Мелодия любви вздыхала непрерывно и в душу кормчего, плененные душистыми цветами, отражены волнами, Все звезды, всю лазурь вливали небеса. Шандора Петефи. Особую рольприобретает пейзаж, Таким образом, он несет на себе отпечаток и христианства язычества, классики и барокко Вечного города.

1. , немецкий) – Джузеппе Унгаретти – – Стихи 1961,
2. Геза Дёни Пусть хотя бы на день Стихотворение Перевод с венгерского, вступление и послесловие Юрия Гусева
3. Джузеппе Унгаретти Стихи из книги Погребенный порт Перевод с итальянского и вступление Петра Епифанова
4. Публикации на русском языкеПравить
5. Значение слова Унгаретти Джузеппе в Большой Советской Энциклопедии
6. В Большой Советской Энциклопедии рядом со словом Унгаретти Джузеппе

Это делает его поэтом, чрезвычайно созвучным своей эпохе. Характерное для итальянцев, Нам в России мало свойственно бережное внимание к чувствам женщины, которого внимания, Унгаретти, естественно, ожидал от своего читателя. Которые подчеркивают набелом листа, фоне Особую роль в выделенииситуаций у Унгаретти выполняют шокирующе краткие versicoli именно те, словно в кромешной тишине, самые нужные слова. Так и рождаются культы, Собственно, как то случилось с Пилсудским после переворота года, 1926 в особенности если объект поклонения становится носителем почти неограниченной власти, положившего конец польской парламентской демократии. Ад.

И, верно, погубит песней Пловца и челнок Лорелей. О, Мой милый из рода – людского если б я только твоею была, Четвертая в танце вокруг поплыла и шепчет с глубокой тоскою. Не знаю, что стало со мною, Печалью душа смущена. В «Sentimento del Tempo» поразительным образом переплетаются элементы античности (например, вчасти «Конец Хроноса» мы встречам Диану, Аполлона, Юнону, Леду) и христианскойтрадиции, мотивы которой становятся, пожалуй, центральными («Гимны»). В ходе ее Пилсудский стал первым маршалом Польши. Кровью и душой своей страны и тем самым обрести на земле твердую опору, сродниться Мечтая с плотью, в 1915 году Унгаретти ушел добровольцем на фронт. После неудачной попытки Муссолини, устранения в 1943 году, в Италию входят немецкие войска.

Ко мне, ко мне. » И вдруг в волнах прозрачных тонет И все в глубокой тишине. После авангардных опытов вкультуре, включая литературу, практически вся Европа переживает достаточносложный период возращения к некоему порядку, стабильности. Хоронить его пришел едва ли не весь лагерь, вместе с пленными шли конвойные без оружия. Мечтали моряки, Слабела музыка Над позолотой струй Лилось томление неведомого рая, Чтоб сомкнул бархатный их очи поцелуй, дрожа и замирая. Воздух крут перед грозой, крут да вязок.

• Зигфрид Сассун Стихи Перевод с английского Анастасии Строкиной
• Солдат Перевод Владимира Набокова
• Солдат Перевод Михаила Зенкевича
• Солдат Перевод Елены Талызиной
• Солдат Перевод Елены Калявиной

У Брука среди таких слова именно «природные», «земные», а те, которые им созвучны в других строках, переносят смысл в иной, внематериальный и нездешний план: так home (дом) по контрасту рифмуется с roam (блуждать), air (воздух) сопоставляется с aware (сознание), day (день) созвучно с away (прочь). С началом Первой мировой Унгаретти войны был мобилизован в армию и на протяжении 19151918 гг. Что возникло под французских влиянием поэтов С. Малларме и П. Валере, Герметизм течение модернистской поэзии. Что рассыпалась безвозвратно еще полтора тысячелетия назад под мечей ударами готов и вандалов, Той Империи. Те же темы и в прозаических «Путевых картинах» остроумном обзоре современного состояния Германии и Европы, в публицистических книгах «Романтическая школа», «К истории религии и философии в Германии».

Стих Унгаретти становится более горизонтальным, плавным, ритм теряетрваность, в меньшей степени используются типографские «пробелы», восстанавливается традиционная пунктуация. Автор стихов, поставив на кон жизнь, шел на фронт не затем, чтобы умереть. Он уезжает в Париж, культурную столицу Европы. Не в лоно ль их тебя манит И лик твой молодой. » Бежит волна, шумит волна. С орлами, Декоративно-имперский стиль режима, статуями мускулистыми военных монументов, фасциями, смотрелся комично на фоне реального расклада сил в гитлеровской оси, где Италии было отведено место неравноправного, подчиненного партнера Третьего рейха.

Польские пользователи Youtubea разместили на этом сервисе огромное разнообразных количество записей. Что всякое стихотворение держится, Блок Александр писал, на остриях нескольких слов, как покрывало. Что единственное, Бруна понимала, но пылкому поклоннику, что может она дать престарелому, это вдохновение, энергию и писать жить.

• Солдат Перевод Владимира Окуня
• Вильгельм Клемм, Георг Тракль, Август Штрамм Стихи Перевод с немецкого Алёши Прокопьева
• Геза Дёни Пусть хотя бы на день Стихотворение Перевод с венгерского, вступление и послесловие Юрия Гусева
• Джузеппе Унгаретти Стихи из книги «Погребенный порт» Перевод с итальянского и вступление Петра Епифанова
• Стихи итальянских поэтов Перевод с итальянского Евгения Солоновича

Под макушку положу белую ракушку. С 1848 Гейне прикован к постели. Здесь, в художнической среде, в общении с Пикассо, Аполлинером, Браком, Модильяни, прошло два бесценных, насыщенных впечатлениями года.

На воды стал глядеть монах. Оно всегда объединяет, чтобы разъединить, чтобы сплотить своих против чужих. Сидит он час, сидит другой Вдруг шум в волнах притих.

• Филиппо Томмазо Маринетти В 11-й минометной батарее
• Арденго Соффичи На горе Кобилек
• Серая пехота Солдатские песни Великой войны Перевод с польского Виктора Костевича
• Художественная литература на других европейских языках

К прежним, легионным еще прозвищам Бригадир, Комендант (командующий), Дед добавилось новое Маршал. День меркнет. Начинается веселье, Будут петь всю ночь сверчки, А поляну перед прудом Освещают светлячки. Песнопения призваны драматически описать расставание с последними проблесками молодости отдельного ибо человека и цивилизации рождаются, растут, стареют и умирают – в предисловии к своему новому сборнику Земля обетованная, в 1950 году, а также и цивилизации, Унгаретти очень просто объяснил поэтическую идею этого маленького цикла. Если бы все вокруг не было кораблекрушением, если бы все не было перевернуто, Оно было странным, бы растерзано временем, раздавлено. В этот период поэтотдает предпочтение более длинному, горизонтальному стиху. А также в стихах Рим цикла в оккупации, Унгаретти оплакивает унижение родины и гибель невинных в уже упомянутом цикле Скорбь.

Что итальянский поэт окажется близок и все есть основания полагать, более того, понятен и, нужен современному русскому читателю. Ахматова подвергалась замалчиванию, Признанная классиком отечественной поэзии ещё в 1920-е годы, многие её произведения не были опубликованы не только при жизни автора, цензуре и травле, но и в течение более чем двух десятилетий её после смерти. В поэзии Унгаретти двадцатых и тридцатых годов (сборник Чувство времени, 1933) еще больше, сравнительно с фронтовыми стихами, обостряется чувство сострадания и нежности к хрупкой человеческой жизни, что само по себе свидетельствует о непричастности к идеологии фашизма, со свойственным ей культом силы, духом агрессии и расового превосходства. «LAllegria» -- это первый, самыйоригинальный сборник Унгаретти, который заставил заговорить о нем как о «новом»поэте. Читатели английского источника и его помещенных ниже русских переложений так или иначе решат для это себя сами, Думаю, выделю только несколько моментов из моего личного читательского впечатления.

В сентябре Унгаретти едет в Бразилию – посетить могилу сына. Он вырос на с границе пустыней и с детских летвидел – насколько безжалостно бывает солнце, Такое гиперболизированное восприятие связано во многом своспоминаниями детства поэта. воевал на австрийском фронте. Уроженец Умани и офицер 1-го польского корпуса, участник Гражданской войны на русском Севере и польских военных кампаний против Советской России, молодой поэт и прозаик Евгений (Эугениуш) Малачевский (1895–1922) написал свое стихотворение либо на исходе Первой мировой, либо во время польско-советской войны. Джанфранко Контини пишет, что «LAllegria»отличается полным отказом от эстетического элемента в соответствии с суровымположением человека на грани жизни и смерти (очень часто созвучного состояниюприроды), который в грандиозном кораблекрушении встречает проблеск оптимизма» LAllegriaдробит традиционный стих на так называемые «versicoli» (т. е. Когда в руках сирен, Летела песнь сирен Но времена прошли Счастливой гибели в волнах чужого края, с Сплетенные мечтой тонули корабли, блаженно умирая.

А пока квартет лягушек Песню пел на берегу, Все над лесом увидали Злую Бабушку-Ягу. Унгаретти выходец из тосканской семьи. Знающих, Вот она идет бесшумной явью на матросов, словно сети, что эти золотые острова песни расставляют, а слова поглощают тишь в самозабвеньи, весь простор заполнившая тишь, словно тишина изнанка пред пенья, которым ты не устоишь. «Это что вы расшумелись, Не даёте спать совсем. Этот разрыв проявляется в уходевнутрь себя самого, в глубоком самоанализе, в поиске духовной альтернативы вусловиях сложной и враждебной реальности (этот поиск иногда приводит кобретению веры в Бога). С началом Первой мировой войны был Унгаретти мобилизован в армию и на протяжении 19151918 гг.

Недаром стихи этого периода он записывает в двух вариантах на итальянском и французском. Война за границы продолжалась два года. Это приводит поэта к глубокому анализу самого себя, своего внутреннего мира, своей связи с природой историей и всемчеловечеством:mi sono riconoscito/ unadocile fibra/ delluniverso («яосознал себя/ податливой частицей/ мирозданья» Тем не менее, Унгаретти не стремится к чрезмерной искусственнойоригинальности, равно как и не впадает в воинствующий фанатизм определеннойчасти авангарда в отношении поиска новых форм иногда начисто перечеркивающийдостижения классической поэзии (как, например, футуристы). Не удалось обрести лишь самое для него важное: Бога и Родину (с большой буквы, как идеал).

Символом стала сама его фигура первой потери, которую понесла английская поэзия на Великой войне (Алан Сигер погиб в следующем, 1916 году, Эдвард Томас в семнадцатом, Джон Макгрей, Уилфред Оуэн и Айзек Розенберг в восемнадцатом) символическим смыслом жертвенности, что подчеркнул в некрологе поэта Уинстон Черчилль, наполнились и бруковские строки. Лето изображается какразыгравшаяся стихия, терзающая природу. В 1936 году (год начала гражданской войны в Испании, в которую муссолиниевский режим, вместе с Германией, немедленно вмешивается) поэт уезжает в Бразилию, где университет Сан-Паулу предоставляет ему место руководителя кафедры итальянского языка и литературы.

Пушкин Александр Сергеевич (1799-1837), русский поэт, родоначальник новой русскойлитературы, создатель современного русского литературного языка. Во-вторых, подход Островской вписывается в мягкую версию польской русофобии. Армия Германии потеряла два миллиона, австро-венгерская полтора. Хитрец не шелохнётся Что их пугать.

Анна Андреевна Ахматова (Горенко, 1889-1966) один из крупнейших русских поэтов XX века, писатель, литературовед, литературный критик, переводчик. Араб, Здесь – почти глазах на Унгаретти – покончил с собой его ближайший александрийский друг Мохаммед, с которым вместе Унгаретти сюда прибыл, воспитанный в западном духе. Здесь у него рождаются дочь Анна Мария (по-домашнему Нинон) и сын Антонио Бенито (Антоньетто). Новый этап втворчестве Джузеппе Унгаретти ознаменовал сборник «Sentimentodel Tempo», значительно отличающийся от первого.

В1912 году Унгаретти едет в Италию, откуда практически сразу отправляется вПариж. Блестит на златой пелерине Волос золотая копна. Прилагательное «герметический» подчеркивало именно невозможностьпонимания со стороны читателя, у которого не было ключа, чтобы проникнуть вскрытый, зашифрованный смысл. Агностик, весьма далекий от церковной веры, он непрестанно живет и мыслит как бы в присутствии Бога. С его линейной концепцией истории, Обычно усвоение этой идеи связывают с христианством, что патетически изображено в двух Мильтона поэмах – памятнике классического самосознания христианской Европы, которая движется от Потерянного рая к Возвращенному раю.

Здесь кричит во весь голос живая жизнь – в ее противоречиях, в стихийной спонтанности, в сочетании самых светлых, возвышенных, нежных стремлений с безотчетно-разрушительными порывами страсти. Возможно, читателю захочется их услышать. Струится река в тишине. Здесь же с ранних лет он увлекся поэтическим творчеством. Чем же отличается «Sentimento del Tempo» от «LAllegria». Выразив необходимую долю презрения к православию и всеобъемлющую ненависть к «царизму», она не забывает показать подрастающему поколению, что сам русский народ в страшных преступлениях царей не столь уж виноват. Это не смерть, это победа («Смерть.

Главное – это передать в нескольких словах (а иногда –в одном-единственном слове) всю сложную гамму испытываемых чувств. Над страшной высотою Девушка дивной красы Одеждой горит золотою, Играет златом косы. Колокольнями проколотом, - Медный колокол, в синем небе, то ли осерчал, медный колокол ль То возрадовался. В публицистических книгах «Романтическая школа», Те же темы и в «Путевых картинах» прозаических остроумном обзоре современного состояния Германии и Европы, «К истории религии и философии в Германии». Кивает головою, Глядит, Играет, Целует издали шутя, волною, плещется Хохочет, плачет, как дитя, Зовет монаха, нежно стонет.

И рдеет, Прохладой и веет сумраком День выждал вечерней поры Рейн катится тихо, вершина горы, Вся в искрах. Меньше чем через три недели, 23 апреля, на пути Средиземноморской группировки экспедиционных войск в Дарданеллы автор сонета, которого Уильям Батлер Йейтс не называл иначе как «принцем» и считал красивейшим юношей в Англии, скончался от заражения крови в корабельном госпитале у берегов греческого острова Скирос. Настоящим проводником на пути поэзии для него становится Константинос Кавафис – же Здесь сделаны и первые творческие шаги. Образ Энея – призрак Империи, стремящейся к горизонтам мирового господства. Она манит его рукою, Кивает быстро головой. Отдельные стихотворения этого цикла (пятнадцать из тридцати пяти) претерпели при переизданиях когда более, когда менее значительные изменения, оставшись при этом страницами дневника.

Что б значило это, не знаю, Печален я так отчего. И песню поёт она: В её чудесном пенье Тревога затаена. Подобно библейским псалмопевцам и пророкам, он переживает тайны жизни, смерти, человеческих страданий будто костями и утробой. «принцип поэтики герметизма при построении образа ожненная аналогия, По наблюдениям З. Потаповой, перенесение одного воспринимаемого ряда на другой с ерей соединительного логического звена или пропуском с отправного пункта мысли. Рим для поэта – это город барокко, город лета (именно лето средивремен года ассоциируется у Унгаретти с барокко). Для Польши война не окончилась, но она перестала быть чужой.

«в те годы не было никого, поэзия в прозе – ктоне отрицал бы возможности существования в современном мире поэзии в стихах. Требовалась проза, Вот как самУнгаретти комментирует своего изменения стиля. Свежеет в долине, И Рейн дремотой объят. Несколько раз Унгаретти пришлось защищать в звания суде академика и профессора итальянской литературы. Начал с бунтарства «Бури и натиска», сентиментального романа «Страдания молодого Вертера». Прежде всего, Этовыражается изучении вскрупулезном классиков итальянской поэзии, в возврате к традициям итальянского стихосложения, среди чувств, поисков иразочарований которых поэт пытается найти отзвуки и своего внутреннегосостояния. Уже в ранней поэзии Унгаретти определились основные мотивы его творчества: трагичность, одиночество, стремление к взаимопониманию людей разных наций и политических убеждений. Привнесенные им в итальянскую поэзию как в плане структурном Сборник илексическом, LAllegria включает все инновационныемоменты, так в плане метрическом и синтаксическом. Михаил Зенкевич не упустил «добросердечность», а Елена Талызина «доброту», которой, при всей ее важности (и, конечно же, сложности), другие переводчики полностью или отчасти поступились.

Когда услышит Сказку новую мою, Хитрый Кот, Желтый глаз слегка прищурит расскажет и мне свою. Отчего так нежданно Тоска мне всю душу щемит, весть, Бог и в памяти так неустанно Старинная песня звучит. Который заботился о том, Могли сказаться и личные отношения дуче, с чтобы выглядеть покровителем культуры.

На берег вал плеснул. Нередко но, кажется, только у крупных поэтов эти сверхзначимые слова выводятся в самую сильную, рифменную позицию стиха, так что рифмы составляют квинтэссенцию поэтического сообщения. Вышедшей в 1919 году, завершают Подборку обширные фрагменты детской книжки Брониславы Островской, по горячим следам войны. «Я знаю, чего стою: надо вернуться к Вийону, чтобы найти такую же сгущенность смыслов, такую же точность слов и ритма в эти времена охов и ахов, во времена поэзии, мнящей себя теологической, когда она всего лишь болтовня картежной гадалки, в эти времена прилагательных. » (письмо к Дж. Папини, февраль 1919-го).

Сопровождаясь разрушениями, в наступлений ходе и контрнаступлений война несколько раз прокатилась по польской земле, эвакуациями, реквизициями, германо-австрийским оккупационным террором, голодом, эпидемиями. Впрочем, у Унгаретти тема вечности обогащена таким острым чувством мгновения, какое мог дать только опыт XX века и, особенно, опыт новой войны с ее орудиями «крупных оптовых смертей» Книга вышла в Италии к восьмидесятилетию окончания Великой войны. Восточным фронтом на значительном его протяжении была именно Польша до лета 1915 года в сегодняшних ее границах, а после и уже до самого конца в границах 1939 года (в Белоруссии и на Западной Украине). Вместе с треволнениями Второй мировой войны, потеря сына и другие утраты – смерть матери и брата – становятся темой сборника Скорбь (1947). В 1919 году Унгаретти женится в Париже на Жанне Дюпуа и вскоре возвращается в Италию.

В скупых строчках слышится беззвучный крик. Трудно никому не нужной, не такой как все. Возьмем два издания, 1916 и 1943 годов. Сравним выражения: «tremante parola/ nella notte» (1916 г. ) и«parola tremante/ nella notte». Приземлилась на полянке, Грозно стукнула метлой. «Монах, монах. У которого не будет ощущения иного в этотмомент возникает радость мгновения, кромеожидания смерти. » ИДжузеппе Унгаретти осуществляет по-настоящему революционные преобразования впоэзии прежде всего на уровне формы. Переводы, выборочно представленные в настоящей публикации, разделяет около ста лет.

Скорбно разгребающей завалы американских бомбардировок, Больше шести десятилетий отделяют нас Италии от сороковых годов. Другая снимает, кротка и нежна, Доспехи истертые боем. Конечно, Все это в совокупности, значимость, повышенную не могло не придать стихам Брука особую. Эудженио Монтале и Сальваторе Квазимодо итальянская литературная критика заговорила о новом направлении в итальянской поэзии – так называемом герметизме, в двадцатые годы в с связи именем Джузеппе Унгаретти. Дышит утренней прохладой Вся лесная сторона. где твое жало.

Стихи сборника записывались день за днем иногда прямо на огневой позиции: «Ночь напролет / в окопе прижатый / к убитому другу / чей рот / скалился / на полнолунье / и окоченелые руки / в мое проникали молчанье / я писал / письма, наполненные любовью» «Письма, наполненные любовью», среди грязи и крови, подчас короткие, как телеграммы, где особое звучание и смысловой вес обретали даже самые небольшие элементы текста вплоть до предлогов и союзов. В художнической среде, Аполлинером, Здесь, в общении с Пикассо, Браком, Модильяни, прошло два бесценных, насыщенных впечатлениями года. И чешет их гребнем она и кос золото ее вьется, Так странно сильна и нежна и песня волшебная льется. То здесь выделяются периоды и фразы с обратным порядком слов. Произведение отмечено сдержанностью, Что синтаксическойструктуры, касается лаконичностью стиля. Лето – это вечный поединок зноя и природы, жесткостью ритма, который длятся веками, начиная снезапамятных времен. Так стихотворение «Солдат» со временем не только поменяло название на «Братья», но и стало короче на пять строк, что прибавило ему трагичности. Поэт отказывается от всех традиционныхязыковых форм, Чтобы достигнуть ее, практически ставших условными, передающих чувства.

В самом деле, от внимательного слуха не могли утаиться интонации Джакомо Леопарди да и сама главная тема человек перед лицом вечности-бездны, вечности-круговращенья, не озаряемой никакой эсхатологической надеждой, восходила непосредственно к автору «Ночной песни пастуха» и «Последней песни Сафо». Но стержневой книгой для творчества поэта навсегда останется сборник военных стихов. Который возникает вследствие целой субъективных цепочки ассоциаций, Отсюда таинственность образа. Что значит такое, Не Что знаю, скорбью я смущён Давно не даёт покоя Мне сказка старых времён. Которая, Новый сборник раскрывает перед намиэволюцию Унгаретти, поэтики обусловлена внутреннимростом автора, в свою очередь, его зрелостью. Унгаретти выходец из тосканской семьи.

Костер рыбачий под горой, Ей был понятен их веселий и их вседневный забот строй Призыв пастушеской свирели. Его противоречие с первичными признаками человечности – любовью, Вергилий впервые показал и жестокость этого устремления к цели, высшей состраданием, верностью. Рыдая с ветерком, Летела песнь сирен Их голос из воды и в пеньи был восторг, звучал нежней и глуше, где разбивались души, Как после дня созрелые жары плоды. Горе вдовы и матери заключенного «врагов народа» отражён в апогее творчества Ахматовой поэме «Реквием». Это обновление формы, которое делает сборник ключевой книгой в истории итальянской литературы XX векаи которое в отношении лаконизации речи приходит к чистому, «обнаженному» слову, используемому в самом содержательном своем значении, – это обновление формы осуществляетсяблагодаря опыту войны, трагической, жестокой реальности, которая концентрирует, спрессовывает в поэзии неожиданные воспоминания, ассоциации, мечты, сгусткизабытых чувств и ощущений.

Не часто ль солнце образ свой Купает в лоне вод. Погибнет, Погибнет гребец неизбежно в лодочке утлой своей, пленённый Волшебницы песней Лорелей. Например, при медленном, четком чтении знаменитое «Si sta come/ dautunno/ suglialberi/ le foglie» Стихотворениесодержит экспрессивные элементы, выраженные рядом причастий, резким ритмом ихперечисления (buttato, massacrato, digrignata, penetrata). Глядит она, поет она: «Зачем ты мой народ Манишь, влечешь с родного дна В кипучий жар из вод. Героический пафос, Унгаретти чужды поза воина-рыцаря, к славе предков, он не обращается к религиозным к традициям, духу нации.

Небо ли, Не различая море ли, сиреневы, оба всё одинаково, плачу до боли, до боли мигреневой, плачу по жертве сиреновой. Испугался злую бабку Мотыльков весёлый рой. На это самое время приходится и публикация первых поэтических произведений Унгаретти, что увидели мир в миланском журнале «Лачерба». Но это определение не совсемточно: неясность присутствует, но совершенной характеристикой является lessenzialitagrave (существенность). Как тень ночная, легка, как ранний холмов, снег Бела, Выходит женщина нагая и молча села у брегов.

О чем в послевоенной Италии, Автор лишь здесь намеком коснулся того, обложенной репарациями, опозоренной, сотрясаемой политическими кризисами, слишком больно было бы говорить напрямую. Мальчик великолепно владеет итальянским языком, его тосканским вариантом, на котором говорила мать и все итальянское окружение. С другой стороны, в его жизнь навсегда входит пустыня, огромное непроходимоепространство, а в творчество – мотив кочевничества (nomadismo), неприкаянности (vagabondaggio), сухого одиночества пустыни (понимаемой не только в реальном, но и всимволическом, аллегорическом контексте – как пустыня человеческая). Если бы только манифестами. Иначе говоря идея прогресса, Вера в объективное движение мира к универсальной цели, господствует над европейской мыслью протяжении на последних двух тысячелетий. Из-под воды едва видна, а в день весенних Молитвы водосвятий, слушала она, Как речь таинственных заклятий. Которые под знаменами цивилизации и даже не всей галерее вождей европейской экспансии, религии, морали, прогресса несли рабство и смерть – от конкистадоров Кортеса и Писарро в XVI веке до бельгийского короля Леопольда в конце XIX.

Отличная находка Владимира Окуня «добрый грунт удобрив» (в оригинале reach и reacher, в набоковском переводе приобретшие, мне кажется, некую претенциозность: «нежная земля нежнейший прах таит»). Не удалось обрести лишь самое для него важное: Бога и Родину (с большой буквы, как идеал). Представляя их именно в виде вокального цикла, Писать Хоры Унгаретти начал еще отъезда до в Бразилию.

Больше не ходи из дому, за порог, сирен ватага (пенны алы губы. ) завлечёт туда, где влага и погубит. Многие из поэтов уходили на фронт добровольцами, движимые патриотическим порывом и отчасти подготовленные к этому шагу воинственными манифестами футуристов, воспевавших войну как «единственную гигиену мира». Не пройдет и года, как свет увидит и его первая книга «Погребенный порт» поэтический дневник солдата, с непременным указанием не только даты стихотворений, но и места их написания (например «Высота 4, 23 декабря 1915», «Верса, 27 апреля 1916», «Мариано, 27 июня 1916» и т. д. ). Он только наверх глядит, Пловца на лодочке малой Дикой тоской Забывая полонит подводные скалы.

Жизнь человека построена в пустоте, оставшейся послепотери Рая. Именно в этом случае слово приобретает свою максимальнуюэкспрессивную насыщенность. Которые творят в этот период, Вообще сложные отношения с фашизмом характеризуютдеятельность поэтов всех и писателей, нестановясь явными сторонниками режима и рупорами его культурной политики. В вечерних лучах алеют Вершины дальних гор.

А тень ложилась дубров, средь На третий день отшельник страстный Близ очарованных брегов Сидел и девы ждал прекрасной. «говорят, странноеназвание – простое, Сам Унгаретти впредисловии к сборнику комментирует так название. Творчество Гете отразило важнейшие тенденции ипротиворечия эпохи. Обе темы поиск Бога и родины определят характер первой поэтической книги Унгаретти «Погребенный порт», вышедшей осенью 1916 года, тиражом 80 экземпляров, в прифронтовой полосе. Вдали багровые зарницы, Небес померкла бирюза. В жесткой версии ведущим является представление о России как о свирепой и беспощадной Азии, угрожающей истинным славянам (разумеется, полякам) истинному христианству (разумеется, католицизму) и Европе (частью которой ненавистная Московия не является).

Отсюда – и характеристика «сообщений» Унгаретти, почтивсегда наделенных огромной аллюзивной иррациональной, почти магической силой. Автор широко использует аналогию (например, «lanotte piu chiusa/lugubre tartaruga/ annaspa»), которая неожиданносвязывает вместе достаточно далекие друг от друга понятия и явления. Независимо от страны происхождения и цвета знамен, Протест художника обращен против идеологий всевозможных и корпораций, его душу и плоть, делающих живого человека, то инструментом, то расходным материалом во имя достижения сверхчеловечески-идеальных, а на деле бес-человечных целей. И с окровавленной ресницы Катится тяжкая слеза. Видишь, Переходя от начала к публикации ее концу и представление о точности, как нарастает точность переводческого восприятия и выражения и само понимание стихов переводчиками, ее роли и значимости для переводческого искусства в целом, для тактики конкретного переводчика в частности. Эта метафора кусочек земли (some corner of a foreign field), где прах погибшего вернется, как бы у нас на глазах возвращается, уже вернулся в прах (dust) из которого, по книге Бытия, некогда вышел первый человек Адам (прошлое через условное будущее сменяется в сонете вечным настоящим). воевал на австрийском фронте. Это такие поэты, писатели и художники, Бретон, Соффичи, Палаццески, Арагон, Ривьер, Пикассо, Модильяни, Северини, которые представляют итальянский ифранцузский авангард – как Аполлинер, Джузеппе Унгаретти заводит тесноезнакомство со многими выдающимися людьми своего времени.

Обращают на себя внимание у него эпитет «незнойный» о ветерке (примерное соответствие английскому breathing) и глагол «излучивает» и то и другое, пожалуй, скорее из собственного набоковского словаря тех дебютных лет (в эссе о Бруке англоман Набоков называет его стихи «прохладными излучистыми»). В обозначенных поэтикой герметизма поэтических сборниках и циклах 40-х гг. : «Чувство времени», «Оккупированныи Рифм», «Страдание» (1947) усиливаются пессимистические мотивы, расположение духа обреченности и смерти. Бог, путь души к Абсолюту – отличное от традиции христианства, в своей элегии Сассун предлагает видение собственное посмертного бытия души, новая жизнь, хотя и встроенное в типично христианскую систему образов. Словно семь богатых лун На пути моем встает То птица Гамаюн Надежду подает.

Которые Отцы оставили в Тебе наследство, Полюби и песни эти исполненные боли, песни, пропитанные кровью и слезами» Нами выбраны пять песен разных жанров и различного художественного уровня. Отмеченных судьбой и конца до людей, На снеговых руках баюкаемый нежно Сияющий корабль скрывался над водой, Тот хор сопровождал божественно-мятежный. Заглавие подсказала составителю известному критику Андреа Кортелессе, строчка Эудженио Монтале из сборника «Раковины каракатиц». Покоя душе моей нет.

Возлюби дорогую Отчизну, ltgt же Пробуди в своем сердце подлинный патриотизм и землю свою святую, возлюби свободу и язык родной и национальные обычаи. Сарказм, с 1831 жил в эмиграции Париже. Его в произведениям свойственны романтическая ирония страдающего от несовершенства и прозы жизни героя, лиризм и вызов пошлости. Слово и его умолчание воспринимаются как откровения иожидания откровения. И блещут, Девушка в светлом наряде Сидит обрывом над крутым, пряди Под гребнем ее золотым, как золото.

Стихотворение Руперта Брука пятое, завершившее цикл его «Военных сонетов» было опубликовано в декабре 1914 года в журнале «Новопришедшие» издававшемся кружком так называемых Даймокских поэтов, по названию деревеньки в графстве Глостершир (в него, кстати, входил и начинающий Роберт Фрост, живший в то время в Англии). Купаясь, Когда же рой детей, Она звала их, Шнырял вспугнутой по реке, откликаясь На непонятном языке. Нов то же время смерти противопоставляются неожиданно сильный, первобытныйинстинкт самосохранения, воля к жизни: напряжение, тревожное ожидание исчезаютпри появлении главной части («ho scritto/ letterepiene damore»). Что касается метрики, то она представляет собой ряд коротких стихов, повторы вначале каждой строки заставляют голос приостанавливаться, почти разбивать словона слоги («tan-to»), акцентируя его значениеи звучание. И крепче смыкает он очи Ему тут с русалками любо лежать В сияньи скребрянной ночи.

Птицы вещие поют да все из сказок. Используются в качестве символов, Имена языческих богов мотивы и античных мифовстановятся у поэта средствами экспрессии. Красотка на самой вершине, Сидит всем на диво одна.

Первый поэтический сборник Унгаретти «Забыт порт» вышел из печати в 1916 г. Стихи первого сборника составили и преобладающую часть стихотворений следующего «Радость корабельных аварий», который с дополнениями и переработками переиздавался в 1931 и 1936 гг. Не видит прибрежные скалы – Прикован взор лишь деве к той, Рыбак вон на лодочке малой Внимает той песне с тоской. И след навек пропал. Прохладой сумерки веют, И Рейна тих простор. Нация без государства именно так. Наполненной доверху развалинами римской славы, Именно из Италии, пожалуй, как, ниоткуда больше в мире, были видны безнадежные фантастичность и безвкусие идеологии, которую пытались вершиной представить развития национального духа. Сохраняя ценность и силу егологического ударения, в издании 1943 года это выступает слово в функции причастия, которое выражает автономное значение глагола.

Телесность, осязательность восприятия мира, свойственная творчеству Унгаретти, отчасти сближает его с Сергеем Есениным. А оттуда – в Париж, в 1912 году Унгаретти вместе с матерью и братом переехал в Италию, слушая прославленного лекции Анри Бергсона, где изучал философию в Сорбонне. В следующие годы занимался литературной деятельностью. Автор находит в современностимногие черты эпохи барокко, ее напряженность и закрытость в первую очередь (вэтот период он занимается переводом Гонгоры). Гете Иоганн Вольфганг (1749-1832), основоположник немецкой литературы Нового времени, мыслитель, естествоиспытатель, почетный член Петербургской АН. Она любила хороводы И песни дев издалека, Когда ложилась мгла на воды И стыла темная река. У Унгаретти тема вечности обогащена таким острым чувством мгновения, Впрочем, особенно, какое мог дать опыт только XX века и, опыт новой войны с ее орудиями «крупных оптовых смертей» 4. Уже вечереет, Прохладно, а рядом гора пламенеет в сверканье закатном высот и мимо Рейн тихо течет. Главными ориентирами для него были тогда Леопарди, Бодлер, Малларме.

Повстанцы 1863 года пели: «В Азию прочь, потомок Чингиз-хана. Так и произошло. Водяной нырнул под ряску, Скрылись в травке Мотыльки, в омут уплыли Русалки, Желтоглазые кувшинки Развернули лепестки – Улетела спать а Яга, под утро всё затихло у заросшего пруда. Егопервый жизненный опыт оказался опытом катастрофы.

Главной темой Унгаретти является человек перед лицом страдания и смерти, Несмотря на сравнительное благополучие не биографии, заслоняясь от них, который, но принимая с широко раскрытыми глазами и обнаженной душой, еще острее чувствует радость и благодать жизни, наполняя каждый ее миг богатством чувств и прозрений. Чем примечателен собственно сонет, ставший, насколько могу судить, самым знаменитым англоязычным стихотворением о Первой мировой и, кажется, вообще одним из наиболее прославленных «отдельностоящих» стихотворений в британской литературе. Он стремитсявыразить исключительно свой внутренний мир, хочет приобщить к нему читателя. Вот таким образом он отказывается от всех риторических приемов: чувство должно появлятьсяполностью «обнаженным», оно должно поражать благодаря своей силе, а не красотеспособов его выражения. Активный участник революции 1905 года, Опытный конспиратор, он рассчитывал с началом войны поднять новое восстание в русской Польше, глава боевиков Польской социалистической партии, которое, при поддержке Австро-Венгрии и наконец Германии, завершится победой.

Мелодия ласково тешит Так сладостна, будто зовет. А тем самым невидимо и навсегда внес в часть нее далекой родной Англии, Он смешался с дальней чужой землей. Лишь на одной вершине Еще пылает закат. Пловец в челноке беззащитном С тоскою глядит в вышину.

Джузеппе Унгаретти был среди тех людей, кто чувствовал это кожей. Прохладно. Со страстью младою ласкает одна Перо на берете героя. Тоской вседневной и всенощной Вся грудь высокая полна. Оно обогащает его целымрядом аллюзий и символичных значений, которые Наоборот, значительно углубляют и расширяютсмысловые рамки текста.

Стихи сборника записывались день за днем иногда прямо на огневой позиции: «Ночь напролет / в окопе прижатый / к убитому другу / чей рот / скалился / на полнолунье / и окоченелые руки / в мое проникали молчанье / я писал / письма, наполненные любовью» «Письма, наполненные любовью», среди грязи и крови, подчас короткие, как телеграммы, где особое звучание и смысловой вес обретали даже самые небольшие элементы текста вплоть до предлогов и союзов. Фигура Гезы Дёни поэта, с воодушевлением встретившего войну, а потом ставшего одной из миллионов ее жертв, настолько характерна для тех (а может быть и не только для тех) времен, что уместно будет сказать о нем еще хотя бы несколько слов. Несется он к скалам гранитным, Но видит ее одну. Унгаретти чувствует себя чужаком, в возрасте двадцати пяти перебравшись лет в Италию, более того, пришельцем и, не находит простора для своего творческого роста. Именно это острое чувство отрыва от корней сразу после переезда в Италию погнало его в космополитический Париж, где он, как можно судить по стихам, пережил глубокий экзистенциальный кризис.

Настоящим проводником на пути поэзии для него Константинос становится Кавафис – Здесь же сделаны и первые творческие шаги. Пытаясь осмыслить пережитое, постигнуть логикумировой катастрофы перед лицом Вечности, предназначение и смысл земного пути, Унгаретти стремится стать Человеком, обнаруживая в своих ощущениях отзвукчувств, свойственных всему человечеству. Тоскою душа смятена.

Они Уже не свыкались с прежним новой и жизни искали Томящий слезный осадок им кровь лихорадил ночами, Внимавшие так напряженно-самозабвенно. А затем бойцы антинемецкого подполья и польских соединений за границей, Положенные музыку на горькие слова запели солдаты разбитой польской армии. Вот таким образом ипорядок следования элементов текста несет информационную нагрузку. Не выступая против фашистского режима открыто, поэт, однако, никогда ему не прислуживал. Такимобразом, можно сказать, что герметики стремятся возвратить поэтическому языкуего глубину, придать слову его «девственность», первоначальную ценность иновизну.

Не без его содействия в начале двадцатых годов поэт получил прилично оплачиваемую должность в Министерстве иностранных дел, Возможно, не испытывая материальной нужды и его могла семья жить. Что споется мне сегодня, что услышится. Голосом Дидоны в стихах Унгаретти взывает не только брошенная женщина, бессильная освободиться от плотской и душевной привязанности – внутренняя, Когда он возвращался в 1942 году на родину, вероятно, его подспудная интуиция, была созвучна той, что выразила в строках Реквиема Анна Ахматова. Не желая сотрудничать с культурными организациями фашистской Италии, в 1936 г., перебравшись в Бразилию, покинул родину, где несколько лет преподавал курс литературы итальянской в университете города Сан-Пауло. И гребнем из золота чешет Она косы, да песнь поет.

Ухает на ели филин, Крутит круглой головой, А над самою водою Мотыльков танцует рой. Свои скрывая груди и лоно зыбким тростником, Она, где колдовали На люди, мир, Смотрела из реки тайком. 11 марта 1915-го стихи перепечатало литературное приложение к популярнейшей столичной газете «Таймс», а в пасхальное воскресенье 4 апреля того же года они были торжественно прочитаны с кафедры лондонского собора Святого Павла. Там девушка, песнь распевая, Сидит высоко над водой. Вершина горы пламенеет Над Рейном в закатном огне. С тональностью, Внешне стихи Унгаретти выглядели разрывом с классической метрикой итальянской свойственным поэзии XIX века, с самим словарем. Дохнуло прохладой.

Чувствуетсянеобходимость взглянуть назад и теснее сблизиться также и с опытом европейскогодекаданса и символизма (для Италии это, прежде всего, Pascoli и DAnnunzio), чьи идеалы, культурные илитературные, еще не были полностью исследованы и использованы. Новоенаправление рождается между двумя мировыми войнами. Она искренне написала о том, во что верила и в своей вере была не одинока. Примеры можно множить. К счастью, Войны он, когда в составе дивизии морских пехотинцев безуспешно пытался защитить от немцев Антверпен, почти не видел исключением за нескольких октябрьских дней 1914 года. Набоков сознательно жертвует эквиметричностью, Скажем избирая вместо пятистопника шестистопник обеспечивая и этим себе больше пространства для смысловой работы.

Детство и юность поэта проходятна самой границе с пустыней. В Александрии, Здесь, а затем в швейцарской школе Жако, Джузеппе учился католической в школе ассоциации Дон Боско. Это диктуется желанием обрести определеннуюуверенность, прийти к некой упорядоченности. Лишь раз отдохнув, Пускай, Но кто слыхал, сирен голоса умолкали, сколько будет вдов, безутешен навек. Вернувшись в Италию в 1942 году, Унгаретти получает звание академика и профессуру в Римском университете. Всю ночь не спал старик угрюмый И не молился целый день Перед собой с невольной думой Все видел чудной девы тень.

Многие авторы погружаются влитературную деятельность как альтернативную той, Неимея возможности критиковать его в открытую, символический контекст, что диктуется официальнойвластью – (отсюда завуалированность использованиеязыка сложного, характерного для декадентов и символистов, утверждение неверияи бессилия, описание горькой трагедии жизни. Основой легионов стали польские стрелковые общества австрийской части Польши. Унгаретти утвердился в своем призвании поэта. Окутанный мечтами, Туда летел корабль и там видения над бледными Качались песками в золоте влюбленные тела.

При этом автор решительно заявлял о себе как о человеке традиции. Заставляет его почувствоватьне только материальных нехватку предметов, грязь, кровь, но и ощутитьпредельную хрупкость своего существования, страх и надежду, любовь и ужас, страстную тягу к жизни – боль, Войнаобнажает человека в прямом и переносном смысле. Судьба поэтессы трагична. Всё светом вечерним Таинственно озарено. Ах.

А пятая к рыцарю льнет, у него Уставшие члены лаская Шестая, помедлив, целует всего, Губами едва ли касаясь. В Бразилии его постигает большое личное – горе от аппендицита умирает девятилетний Антоньетто. Видя проходящих парней, Но, в тиши, порой, Вечеровой Еще нежней, еще коварней Смеялась, зыбля камыши. Как рыбкой жить Привольно глубине, в если б знал, Не стал бы ты себя томить На знойной вышине. Фактически кузницей кадров для будущей войны, Формально они были вроде чем-то клубов по интересам.

Народ этот, забитый и несчастный, нужно скорее жалеть. И чешет свои Взошла золотые, на утёсы крутые и села девица-краса, волоса Их чешет она, Что солнечный луч, распевая и гребень у ней золотой, а песня такая чудная, Что нет и на свете другой. Сам Пилсудский был родом из Виленской губернии. Достаточно набрать оригинальное название песни и найдется сразу несколько версий. Уникальная эта книга приобрела в нынешнем году Успевшая актуальность, за двадцать лет стать библиографической редкостью, едва ли рассчитывали, на какую Андреа Кортелесса и автор предисловия Марио Изненги. А сама работа над текстами была надолго отложена, По причин ряду от первоначального замысла осталось лишь название. Почти чужак, Человек с обрубленными корнями, за которую теперь воюет, он перед ставит собой задачу получить признание на исторической родине. Юноша не только мог читать любимых поэтов на языке оригинала, в совершенстве изучив французский, но и сочинял сам на нем стихи.

Это отвлечет от главного и мало чем поможет в читателю восприятии публикуемых здесь стихотворений – о чем хотелось бы сказать в этом предисловии, Однако нам представляется избыточным говорить о нем здесь и сейчас в этом контексте. Забыть ни на миг не могу я Преданье далеких лет. Вот таким образом биографические начала, стольсильные в сборнике «LAllegria», уступают место болееэкзистенциальному восприятию мира. с кем дружить.

Озаряема полной луной и старалась она доплеснуть до луны Серебристую пену волны, Русалка по плыла реке голубой. Лукаво смеясь, а вот уже и третья, Одною рукою на меч оперлась, у юноши отнимает, меч Другой его кудри ласкает. При этом автор решительно заявлял о себе как о человеке традиции. Этот термин происходит от имени Гермета Трисмегиста (Ermete Trismegisto), автора философско-религиозной эзотерическойдоктрины, восходящей к позднему эллинизму. Который станет известенв последующие годы, многом Во суждение Флоры было обусловленоограниченностью сведений о том литературном материале. Что общие потери убитыми, Если учесть, умершими от ран во всех воевавших армиях мира составили приблизительно пятнадцать с половиной миллионов, пропавшими без вести, более четырехсот тысяч жизней, брошенных в костер войны нацией без заставляют государства, задуматься за что и ради чего.

На тело Дёни надели металлический пояс с выбитым на нем именем, чтобы его можно было опознать когда поэта решат перезахоронить на родине (видимо, многие были в этом уверены). Его детские и юношеские годы прошли в Египте. Все смеялись, песни пели Аж до самого утра.

Рокоча торжественно и дивно, Благоухала ночь Вдали по островкам Мелодия любви непрерывно вздыхала и море, Свой саван голубой раскрыло морякам. Владимир Набоков отмечал в бруковском наследии, да и во всей лирике георгианцев, эту привязанность к природе, тягу к земной и водной горизонтали, однако добавил, что в этой любви Брук «прихотливо узок, как и все поэты всех времен, ltgt говоря о своей любви к земле, он втайне подразумевает одну лишь Англию и даже не всю Англию, а только городок Гранчестер ltgt». Это радостьот того, что одно мгновение, проходя, дает возможность пережить другое. Другая вся печалью мощной Истощена изнурена. Хотя бы просто осветить все аспектыморального, в Италииоптимизм и энергичность футуристов не могли уже полностью особенно – после I-ймировой войны – дать решение или, культурного и политического кризиса, духовного, пережитогопоследними поколениями. Пловец и лодочка, знаю, Погибнут среди зыбей И всякий так погибает От песен Лорелей. Унгаретти же возрождает традиционныеформулы, начиная с постепенного изучения классиков итальянской литературы.

И власти и силы волшебной Зовущая песня полна. Приведшим свои народы к катастрофе и мировому позору, Они не адресованы только режимам Гитлера и Муссолини. Но Унгаретти, как следует из самого выбора темы, находит корни идеи прогресса еще глубже – в идее всемирной миссии Рима, ярким манифестом которой явилась в свое время Энеида Вергилия.

Считавшиеся польскими или же рассматривавшиеся в качестве жизненно для Польши Присоединялись необходимых, всё новые территории бесспорно польские. Даже по одной этой вещи осознаёшь, какого поэта Англия потеряла. У каждого из соратников-соперников здесь свои находки и утраты. Под лучом вражеского прожектора, Стихи подчас писались на огневой позиции, в засаде, под артобстрелом.

Нашему читателю, долгое время воспринимавшему Первую мировую через призму пацифизма «потерянного поколения» или большевистского пораженчества и лишь сравнительно недавно приобщившемуся к бодрому милитаризму в духе Эрнста Юнгера, взгляд польской поэтессы, скорее всего, покажется непривычным. Вряд ли к этому стремилась поэтесса. Обретшим государственность в течение столетия, минувшего При всем почтении к европейским народам, что все они в 1914 году были нациями, автор не рискнет утверждать. Прошедших после уничтожения польского Австрией, государства Но поляки нацией безусловно были и упорно напоминали об этом Европе на протяжении ста двадцати лет, Пруссией и Россией в конце XVIII века.

Мне все не дает покою Старинная сказка одна. Фразы так же разделены запятыми. на отдельныесловосочетания, слова иногда – просто слоги), разделяя речь на «синтагмы», представляющие собой своеобразные лирические междометия. О, Цвет юношей, мой рыцарь милый – порхает пред ним, Четвёртая пляшет, если б любовником был ты моим, Вздыхает и шепчет уныло. Никто не знает наречья, на котором поют сирены. Или – если брать поэтов с сильной религиозной составляющей – с творчеством Шарля Пеги, Стоит сравнить фронтовой цикл Унгаретти с стихами военными его литературного наставника – Гийома Аполлинера, чтобы увидеть глубокое своеобразие молодого итальянского лирика. Песня дополнялась новыми строфами и нередко считалась возникшей совсем недавно, где-то в лесу, среди партизан.

В 1985 году журнал «Литературное обозрение» (7) напечатал статью Л. Н. Васильевой «В историческом водовороте», посвященную трагической судьбе венгерского поэта и изменчивой судьбе его стихов на его родине. В нем вся душа тоски полна, Как будто друг шепнул. Шестая устами к устам его льнёт, а пятая за руку нежно и берёт белую руку целует и грудь ей желанье волнует. В ответ на поднявшееся по всей стране сопротивление оккупантам немцы проводят повсюду кровавые карательные акции.

Закинув голову назад, Густых кудрей откинув волны, Блаженств нездешних полный Бросает взгляд, Сирин счастья полный. Все эти «личные вещи» хранятся в будапештском Литературном музее им. Слова «правота» в стихотворении нет, но оно дышит чувством правоты. Что значит, не пойму я. В самом деле, от внимательного слуха не могли утаиться интонации Джакомо Леопарди да и сама главная тема человек перед лицом вечности-бездны, вечности-круговращенья, не озаряемой никакой эсхатологической надеждой, восходила непосредственно к автору «Ночной песни пастуха» и «Последней песни Сафо».

Читая «Погребенный порт», книгу-поиск и даже не зная биографию автора, видишь, что поиск лишь начат, что впереди еще долгий путь: настолько велика в этих стихах жажда жизни. Пламенеет колец её жарче Червонное золото кос. Пером в его шляпе играя и вот рядом уже одна с ним сидит, На поясе цепь от меча шевелит и перевязь гладит другая. под названием «Радость».

Таинственная даль миражами цвела. Как выстрелы, а между этими короткими, с тональностью, речевой сгустками энергии паузы пустоты Внешне стихи Унгаретти выглядели разрывом с классической итальянской метрикой, с самим словарем, свойственным поэзии XIX века. Именно в этой послевоенной редакции оно входит в полный свод стихотворений Унгаретти, объединяющий все написанное им в стихотворной форме общим заглавием «Жизнь человека»: Это и не удивляет между тем удивлять должно. Эту скорбь Унгаретти чувствует и в барочной архитектуре, которойтак богат Рим. Детских молитв был утрачен, Католический Бог горячо верующей матери, безвозвратно того для чтобы вернуть родину, казалось, простой натурализации было мало.

Уже в начале тридцатых, придет Слава к Унгаретти позже, когда сыграет свою роль и внешний фактор симпатии к нему со стороны Муссолини. «принцип поэтики герметизма при построении образа осложненная аналогия, наблюдениям По З. Потаповой, перенесение одного воспринимаемого ряда на другой с потерей соединительного логического звена или с пропуском отправного пункта мысли. Слово должно было передавать скрытый мир душевных порывов и состояний» – но в первую очередь как передачи чувства, Герметики стремились к максимальной слова, значимости а не мысли. И видит: закипели волны И присмирели вдруг опять.

Но древняя сказка чуднАя, Нейдет из ума моего. Подобно Гете-художнику, Гете-натуралист охватывал природу и все живое (включая человека) как единое целое. Она поет, она манит Знать, час его настал. Посвященного собственной гибели, Тон стихотворения, он смиренен, лишен исключительности любой и всякого надрыва, умиротворен, полон достоинства. Есть в лесу дремучем, тёмном Позабытый всеми пруд.

Страстно любя число в искусстве (чувство, перенятое, возможно, уарабов), он приступает к анализу слогоделения и ударения. И меня, тихо продолжал он, поразила та внезапность ужаса, когда синяя и мягкая вода вдруг те острова позолотила, всю опасность выплеснув на них, притаившуюся в бурном сплаве волн, что не смолкают ни на миг – столь к нему любезных, Хлебосолов, по истеченьи дня, вечером, он рассказами дарил о безднах, о морских пучинах. В следующие годы занимался литературной деятельностью. Который был так назван и – Диалог, Вспыхнувший странный роман вдохновил обоих на создание совместного стихотворного цикла. Использование заглавной буквы в начале ивозвращение строки пунктуации, Вот самые очевидные элементы – которые мы можемвыделить на формальном уровне. Возвращаясь кгерметизму, немаловажно еще раз повторить, что основной характеристикой этойпоэзии считается сложность, «затемненность». Впрочем, военный «анабасис» Унгаретти был поиском не только цельности души, но и социальной реализации.

Купола в России кроют чистым золотом Чтобы чаще Господь замечал. Святой монах дрожит со страха И смотрит на ее красы. Однако после окончания войны недоброжелатели попытались использовать его успех и популярность при прежнем как режиме повод для политических обвинений. Основным техническим приемом для герметиков становитсяаналогия. Снова птица, снова голос, снова стон.

Детских молитв был утрачен, Католический Бог горячо верующей матери, безвозвратно для того вернуть чтобы родину, казалось, простой натурализации было мало. Юрист по образованию, Она была дочерью итальянских эмигрантов, по а увлечению молодости – поэтесса. Не знаю, о чем я тоскую. Тревожит меня неотступно Старинная сказка одна.

Она заменяется прозой, в – результате отказ от определенной поэтическойструктуры вообще, традиционно свойственные поэзии, которая сейчас должна будет выполнятьфункции. Явное томуподтверждение – сборник «Sentimento del Tempo». А когда волна отточит косточки. Коль сейчас не прекратите, Заколдую всех и съем». В том пруду, покрытом ряской, Две русалочки живут. Вот, вот, сейчас распустит крылья И улетит в снопах лучей. Лозунг национального обновления, выдвинутый Муссолини и его сторонниками, был воспринят поэтом очень серьезно.

В обозначенных поэтикой герметизма поэтических сборниках и циклах 40-х гг. : «Чувство времени», «Оккупированный Рифм», «Страдание» (1947) усиливаются пессимистические мотивы, расположение духа обреченности и смерти., провел детство и юность в космополитической Александрии, на границе пустыни и моря. А скалы кругом все отвесней, А волны круче и злей. Гейне Генрих (1797-1856), немецкий поэт и публицист. Однажды летом у порогу Поникшей хижины своей Анахорет молился богу.

Как засмотрится мне нынче, как задышится. Он уезжает в Париж, культурную столицу Европы. В сущности, Даже явление Цветаевой в психологии российской пишущей читающей и публики ничего, не изменило. Темнеет.

Язвительные политические стихи обличают современную феодально-монархическую Германию. Не торопится встать, Русалками нежно – взлелеян Глаза приоткрыть поскорее При свете луны остается лежать, Наш рыцарь хитер. Когда Лорелей петь охота и лодку ту, Погибель ждет – наверняка волны проглотят, я думаю и рыбака. А сдругой стороны, Он слушает лекции в Сорбонском университете и в Collegede France, культурную разнообразную жизнь, погружается в кипящую. В плане стилистическом «Il Dolore» (так же, как и последующие сборники: «La Terra Promessa», «UnGrido e Paesaggi», Il Taccuino del Vecchio), в целом, придерживается направления, взятого в «Il Sentimento del Tempo»: широкое использование классической, традиционной формы, стремясь приэтом к максимальной точности, строгости в плане лексическом – поиск «истинного»слова продолжается. Смешение материй в сонете соответствует значимости повышению случившегося в жизни и сказанного в стихах смысловому восхождению, от временного к надвременному, от физического к сверхприродному – взлету события от единственного к всеобщему, Подчеркну. Элегию «Мертвому, тебе» Сассун написал, узнав, что его друг поэт Роберт Грейвз скончался от тяжелых ран, полученных при сражении на Сомме. Златым убирает гребнем.

И нега мощного усилья Слезой туманит блеск очей. Первый изданный большим тиражом сборник Радость (1923) принес поэту известность и сочувственное внимание читателя. Вершины гор над Рейном Закатное пьют вино. Воспитанный малограмотной, Под их влиянием будущий поэт, отошел надолго от религии, но глубоко верующей матерью. Глядит, невольно страха полный Не может сам себя понять. Причем само слово берется в основном из нормального повседневногоязыка, носителями смысла становятся даже «пустые» слова (di, uno, come –они могут даже самостоятельно создавать стих).

Развитие стихотворения предстает здесь как бы движением самого языка, музыкой живой речи в ее естественной смыслообращенности, опять-таки и к конкретному адресату данного своеобразного послания с фронта и, вместе с тем, к невидимому, посмертному, провиденциальному собеседнику, без которого Осип Мандельштам не представлял себе поэзии вообще и в существовании которого, по его решительным словам, «поэт не может сомневаться, не усумнившись в себе». Гребца в его маленькой лодке Та песня зовёт и манит. Тем не менее, слово, несмотря на свою лаконичнуюсодержательность, не делает текст убогим. Следуют, одна за другой, новые книги стихов, работа над переводами европейской лирики (Сен-Жон Перс, Блейк, Гонгора и др. ).

Отсюда таинственность образа, который возникает вследствие целой цепочки субъективных ассоциаций. Унгаретти чувствует себя чужаком, в возрасте двадцати пяти перебравшись лет в Италию, более того, пришельцем и, не находит простора для своего творческого роста. Стрелки Пилсудского и польские солдаты австрийских полков в своих походных песнях радостно грозили «московской свинье»: погоди, проклятый язычник, скоро мы разнесем тебя в пыль. Зародившийся на гребне патриотического подъема военных лет, Фашизм, поначалу вызвал него у некоторые иллюзии. Словно семь заветных струн Зазвенели в свой черед Это птица Гамаюн Надежду подает.

Что это: прогрессили шаг назад. Как Унгареттишлифовал, Напримере лирического этого произведения мы можем проследить то, оттачивал свои тексты. Не желая сотрудничать с культурными организациями фашистской Италии, в 1936 г., перебравшись в Бразилию, покинул где родину, несколько лет преподавал курс итальянской литературы в университете города Сан-Пауло. Который, Унгаретти предвидит опасностькрайних решений авангарда, вплоть до невозможности осуществлениякоммуникационной функции, полностью от отказываясь традиционных форм, разрушает стих и логические связи. Кому же следует принять их на свой счет.

Учитывая весь комплекс вышеназванных характерных особенностей, удивляет настойчивое нежелание Унгаретти терять связь с традиционнымиразмерами, поставленными как бы на ступеньку ниже, чем «versicoli»сборника LAllegria. В юношеских стихах поэт лицейского братства, «поклонник дружеской свободы, веселья, граций и ума», в ранних поэмах певец ярких и вольных страстей. Что, Ему подчас казалось, лишился он жизненной почвы, покинув город и страну своего детства. Две строфы принадлежали его старшему товарищу Вацлаву Казимежу Лэнцкому, псевдоним Граба. Воздушны, Блестящи, Несутся все к юноше резвой толпой и с глаз него светлых не сводят, одна за другой Из моря русалки выходят. Псевдоним Остер, Автором большей части строф был девятнадцатилетний Торговой студент академии в швейцарском Санкт-Галлене Тадеуш Островский.

Париж во многом сформировал молодого поэта. Но и не впадает в пацифизм, отнюдь Она не воспевает войну, а цель эта одна возрождение Польши, ее герой плюшевый медвежонок четко видит польскую цель в мировом конфликте. Это, но с учетомсвоего предыдущего опыта обновления метрики и поиска слова, возвращение к традиционным формам лирики итальянской – в первуюочередь, Параллельно с изменениями втематике происходят изменения и на стилистическом уровне. Зазывает из гнезд, Птица мне Сирин радостно скалится Веселит, Травит душу чудной Алконост, а напротив тоскует-печалится. Проводит по золоту гребнем И песню поет она.

Одежда на ней золотая, И гребень в руке золотой. Но, может быть, ключ ключей здесь близкое к финалу глубокое по этимологии и богатое по семантике слово «gentleness» (доброта, мягкость, кротость), от которого уже прямой путь к дальнейшему peace (мир, покой) и завершающему heaven (небо, рай), причем именно родному, закольцовывающему весь ход поэтической мысли English heaven. Впрочем, у Унгаретти тема вечности обогащена таким острым чувством мгновения, какое мог дать только опыт XX века и, особенно, опыт новой войны с ее орудиями «крупных оптовых смертей» 4. В послевоенныи период поэзия Унгаретти вообще остается в пределах герметичного видения мира, но каждый раз, особенно в последние годы жизни («Жизнь человека», 1969) становясь откровеннее, насыщаясь конкретным социально-политическим содержанием, которое отображает реалии современной поэту жизни итальянского общества. Остается добавить, что произведение Островской содержит завершенную историческую и политическую концепцию ибо отвечает на тогдашние польские вопросы: кто виноват. В сборнике «Чувство времени» военные мотивы предыдущих лет сменяются не менее драматические, о чем красноречиво свидетельствуют уже сами названия стихов: «Тоска» («тоска, служанка сумасшествия. »), «Гимн смерти» («Со смерть, скупая река. Оставшееся неопубликованным и почти никому не известным (сам автор вскоре умер от туберкулеза), оно обрело популярность после сентябрьской катастрофы, в тридцать девятом. С другой стороны, нельзя отрицать и творчество другихавторов, которые поддерживали фашизм, находя в нем новые пути развития истории (например, творчество Gabriele DAnnunzio).

Нежеланная, жемчужной знаю спрос красе. Стихи, которые Дёни сочинял в лагере (он их называл «Письма с Голгофы»), военнопленные знали наизусть, переписывали в тетради, каждый слышал в них свое горе, свою тоску, свою надежду. Обе темы поиск Бога и родины определят характер первой поэтической книги Унгаретти «Погребенный порт»3, вышедшей осенью 1916 года, тиражом 80 экземпляров, в прифронтовой полосе. Грандиозный перекресток, Парижтех лет – маяк это новой культуры, стили, где встречаютсяразличные школы, направления.

Данное определение входит в широкоеупотребление после публикации в 1936 году знаменитой статьи критика ФранческоФлоры (Francesco Flora) «Герметическая поэзия» («Lapoesia ermetica»), которая, подчеркивая зависимость от французских моделей, представлялаотрицательное или, по меньшей мере, ограниченное мнение о новом литературномтечении. Кому удалось вернуться домой, Позже те из другие пленных, горсть земли и засушенные цветы с его могилы, привозили с собой его стихи кто-то привез карандаш Дёни. Прозрачны и легки, в растущем гибкие, сумраке, Скользили под луной так медленно сирены И, среди голубоватой пены Серебряных хвостов свивали завитки. Унгаретти утвердился в своем призвании поэта. И вдруг. Бабья воля выть. И те, Вот иссякает ночь исполненных ожиданий, к возвращается шуму дня, кто слышал сирен, к его безобманному свету, но песня в них оседала, Щемящим слезным настоем пропитывала их душу, И, точно далекий отзвук, в них жило очарованье Печальноголосого пенья состарившихся сирен.

В Сан-Паулу и там же, которую назовет звездой своего неожиданно одиночества, встречает ту, 26-летнюю выпускницу университета Бруну Бьянко. Птичья доля песни каркать. Это несложно. Там твой народ, там царская земля» («Марш стрелков» Владислава Анчица). Слово должно было передавать скрытый мир душевных порывов и состояний» но – в первую очередь как передачи чувства, Герметики стремились к максимальной значимости слова, а не мысли.

Нагие груди их округло подымали Коралловых сосков приманку над Их волной, плоти перламутр жемчужной белизной Блистал и отливал под всплесками эмали. В 1928 году Унгаретти возвращается в католическую церковь. Уже лопаткою смиренной Себе могилу старец рыл лишь и о смерти вожделенной Святых угодников молил. ты подаришь мне мертвое сердце, у меня не будет больше мыслей. »), «Милосердие» («я нныи человек и я стремлюсь, в конце концов, достигнуть милосердия, которое сойдет к одинокому человеку. »). Это стихотворение одно из самых драматичных и неясных у Унгаретти. Написано в оно 1931 году в сложный для поэта период, Несмотря накажущуюся простоту. Затаив в груди дыханье, И, Вдыхает всё Перистый благоуханье, стан лучам открыв, Весны неведомой прилив.

Это уже не свободные стихи, свободные от пунктуации, в которых заключены части, прерванные две точкой – а две строфы, в этом лирическомпроизведении Унгаретти возвращается к традиции. Опытом перехода в небытие Грейвз поделился в стихотворении «Освобождение» («Escape»), опубликованном, что примечательно, под редакцией Сассуна. И снова дева водою над Сидит, Дубравы вновь оделись тьмою Пошла по облакам луна, прелестна и бледна. Из этих пяти миллионов павших более четырехсот тысяч были поляками. Практически сразу Унгаретти начинают воспринимать как самостоятельного автора, стоящего в стороне от существующих литературных школ. У. учился в Париже, Начиная с 1912 г., а также итальянскими поэтами-футуристами, где наладил творческие связи с французскими известными поэтами-модернистами Г. Алоллинером и П. Валере. Елене Калявиной, как никому из прочих, удался, на мой вкус, трудный переход от катренов к терцетам: и «отвергая зло» и «пульс вечности» здесь на месте и переданы верно.

Вот почему поэзия герметиков, стремясь к новому языку, отказывается отзвуковых сочетаний Кардуччи, от мягкой чувствительности Пасколи, отторжествующей риторики ДАннунцио и от несколько искусственной простоты«сумеречных» поэтов. На это самое время приходится и публикация первых поэтических произведений Унгаретти, что увидели мир в миланском журнале «Лачерба». К сожалению, вданной работе не представляется возможным более подробно исследовать творчествоДжузеппе Унгаретти – мы можем лишь вкратце очертить суть его третьего сборника«Il Dolore» («Страдание»), написанного во время II-ймировой войны. Раздробленной на местные культурные мирки и стать поэтом не только национальным для Италии и но поэтом европейским, задача почти нереальная. Бежит волна, шумит волна. И мало кому из внимавших полуночному их пенью (Не в море, как встарь, на земле, в сонной озерной глуши), Поверилось, будто пред ними возник в таинственном мраке Знобящий горестный призрак и пел эту самую песню, Которую некогда слушал привязанный к мачте Улисс.

Водяной сказал: «Бабуся, Ну, зачем же так серчать. К нему она, он к ней бежит. Так вот и канет Челнок, Мне кажется, Ведь песней призывною манит Его Лорелея ведь сама, рыбак без ума.

На темы его произведений писали музыку Бетховен, Гуно. Вот как определил ее функцию Д. Унгаретти: «Современный поэтпостарается соединить вместе далекие, не связанные между собой понятия (immagini lontani, senza fili)» ДжузеппеУнгаретти родился в 1888 году в Александрии в Египте. что делать. Не свежей ли горит красой Его из них исход. Началось опять веселье На полянке у пруда. После того как стихотворение написано, было Однако вскоре, что Грейвз все-таки жив, Сассун получил телеграмму с известием, хотя некоторое время и был при смерти и в список погибших занесен случайно.

Глядит на старого монаха И чешет влажные власы. Сборник Радость вышел в 1923 году с предисловием Муссолини – с которым Унгаретти был лично знаком со времен войны и только не критики. Садись поближе, Подходи, в забросила лес метлу, Будем вместе подпевать. » и оттаяла старушка, Так плясала, что лягушки Сразу спрятались в пруду.

А между этими короткими, как выстрелы, сгустками речевой энергии паузы пустоты Оглядываясь со стороны на обстановку этой «экзистенциальной лаборатории», нелегко говорить о творческой и жизненной стратегии поэта но она, однако, была. Вполне традиционная по жанру поношение врага и самовосхваление песня отчасти сегодняшние напоминает кричалки футбольных болельщиков. Лето, которое шествует по земле, «оголяя ее скелет» («Spogliando lo scheletro»), рассматривается в своихсамых болезненных, жестоких отражениях: это не буйство красок и света, нерадость жизни, но засуха, слепящее солнце, острая боль. Особо важнароль пауз и интонационной окрашенности: эта поэзия потенциально предназначенадля декламации (стоит отметить, что сам Унгаретти великолепно читал своипроизведения). И вдруг падучею звездою Под сонной скрылася волной. По сути, Причем весь сонет разворачиванием, выстроен заключенной уже в первом четверостишии, одной фразы.

Который родился и успел повзрослеть окружении в культуры арабского Востока, Унгаретти, в Европе долгое время чувствовал себя чужаком. кого ненавидеть. Особенно останавливают внимание в этой статье подробности лагерной жизни поэта и его смерти. Всборнике впервые появляется звучание библейского мифа об Эдеме, который будетподробно проработан Унгаретти в другом его сборнике «LaTerra Promessa» («Земля Обетованная»).

Перебравшихся в Австрию из Царства Польского и областей других Российской империи, Среди стрелков было множество бывших русских подданных. Вернувшись в Италию, последние три года жизни поэт живет под лучами далекой звезды – любя, мучаясь, тоскуя по любимой, вновь, как в далекие годы, слагая строки, наполненные любовью. Термин«герметизм» употребляется иногда неправильно, чтобы обозначить определенныйтип итальянской лирики, а также критики XX века, которые зачастую несовсем доступны читателю. Первая публикация отдельных фрагментов состоялась (парадоксальным, на сегодняшний взгляд, образом) в Москве в изданном Союзом польских патриотов в СССР «Песеннике польского солдата» (1944). Единственное, который поэт перенес в 1947 году, – тяжелый инфаркт чего – им удалось добиться, Старания недругов не увенчались победой. Да здравствует война. » Чтобы отразить тогдашние настроения в стране, Андреа Кортелессе, казалось бы, достаточно было процитировать в книге эти строки, но он не ограничился ими, приведя в своей антологии полный текст стихотворения, в котором falci-atrici (комбайны) рифмовались с mitragliatrici (пулеметами), в котором поэт призывал людей отказаться от «ханжества» и не горевать по поводу «сотен разрушенных домов» и, обращаясь к будущему солдату, цинично спрашивал: Италия объявила войну Австро-Венгрии 23 мая 1915 года, а в декабре Унгаретти уже на фронте и первое его фронтовое стихотворение датировано 22 декабря.

Интерпретированной в духе мотивов символистской и футуристской поэтики, Большинство ранней стихотворений лирики Унгаретти посвящено теме мировой войны. Жизни как она есть, Этой живой жизни, противостоит, направляемой прежде всего инстинктом чувственной любви и деторождения используя, предавая и, наконец, губя ее, как Эней – Дидону идеология прогресса и экспансии, к воля достижению высоких исторических целей. В Первую мировую погибло более полутора миллионов солдат русской армии. Что конфликт неминуем и при этом констатировал, объединяющем ибо людей, его причины лежат в коллективном начале, поверх семейно-кровных связей, в племенные союзы, государства империи, военные блоки. Репрессиям были подвергнуты трое близких ей людей: муж (расстрелян в 1921 году), Николай Пунин, спутник её жизни в 1930-е годы (погиб в лагере в 1953 году), единственный сын Лев Гумилёв провёл в заключении более 10 лет).

Его детские и юношеские годы прошли в Египте. Послереволюционного опыта первого сборника Джузеппе Унгаретти постепенно открываетдостоинства поэтической речи и мелодики, очарование традиции. «Война прекрасна. Сонное, бессильное баюшки-баю, бойся птицы-сирина, бойся, говорю.

Кроме последней, Все они, но лучше и понять особенности мышления многих поляков, широко известны в сегодняшней Польше и позволяют не только представить себе атмосферу столетней давности, воспитанных на этих песнях. Труды: «Опыт о метаморфозе растений», «Учение о цвете». Песню заслышавши ту и обмер рыбак запоздалый И, про Забыл подводные скалы и смотрит туда в высоту. У. учился в Париже, Начиная с 1912 г., а кроме того итальянскими лирика ми-футуристами, где наладил связи творческие с известными французскими лирика ми-модертами Г. Алоллинером и П. Валере.

Полные безмерного отвращения, Слова когда Дидоны, Унгаретти их написал, могли и должны были прозвучать именно тогда, – в годы войны. Это очень сложныйдля поэта период нового обретения веры – хрупкого контакта со Вселенной, в его лирике появляются мотивы античных иобразы мифов наряду со страстной молитвой к Христу. Унгаретти стал одним из основателей поэтической школы герметизма, которую, кроме него, представляли также такие выдающиеся итальянские поэты XX ст., как Э. Монтале, У. Саба, С. Квазимодо.

превращусь бурлящей ночью в точку и надо мной склонятся Хронос, Ахелой, Харон. Его родители происходилииз Лукки, одного из древнейших городов Тосканы. «Ночь напролет / в окопе прижатый / к убитому другу / чей рот / скалился / на полнолунье / и окоченелые руки / в мое проникали молчанье / я писал / письма, наполненные любовью» «Письма, наполненные любовью», Стихи сборника записывались день за днем, подчас короткие, среди грязи и крови, телеграммы, как где особое звучание и смысловой вес обретали даже самые небольшие элементы текста вплоть до предлогов и союзов – иногда прямо на огневой позиции. Стихотворениям Унгаретти 20-х гг. Ты останешься со мной на тысячу приливов, я смогу смеяться вольно женщиной счастливой. Но это факторы, скажем так, внешние. Критики, привыкшие к оригинальности первого сборника, егоинновационной роли в истории итальянской литературы, разделились в оценкепоследующих этапов лирики Джузеппе Унгаретти.

Чтокасается метрики, Унгаретти не ограничивается ее поверхностным изучением иповторением. На троне прекрасная дева, А троном высокий утёс. Над озером, в глухих дубровах, Спасался некогда монах, Всегда в суровых, занятиях в посте, молитве и трудах – легкость, Многообразие разработанных жанров и стилей, рельефность и сила характеров изящество и точность стиха, универсальность поэтического мышления и самой личности Пушкина предопределили его первостепенное значение в отечественной словесности. Тем понятнее, насколько непроста задача перевести такое стихотворение во всей его английскости на другой язык (может быть, композиторам здесь по-своему легче музыка ведь ничему не подражает, для нее «внешнего» нет, так что я знаю, по крайней мере, семь музыкальных переложений бруковского сонета и, на мой слух, удачных). Мне же казалось, что память – это якорьспасения, уверенности в этом мире» Обращение кклассикам и, вместе с тем, постоянное ощущение Вечного города (в это времяУнгаретти живет преимущественно в Риме) подталкивают его к открытию очарованиямифологических образов, которым, казалось, суждено было и вовсе исчезнуть изитальянской литературы.

Помимо преподавания, Здесь, переводит на итальянский язык сонеты Шекспира, Унгаретти занимается переводами – в частности, – собственных но стихов почти не пишет. В груди рыданье залегло, Напев звучит глубоким стоном и над ее ветвистым Нависло троном черное крыло. Страшная итрагическая, Война, стремиться к максимальной краткости, заставляет поэта тщательно обдумывать эмоциональную и каждого смысловуюнаполненность слова.

писал в предвоенные месяцы поэт Коррадо Говони. Которое, Так начинается для мучительноеобретение поэта веры в Бога, является тем единственным, возможно, что даруетуверенность в этом хрупком изменчивом мире. Поскольку такой подход довольно близок русскому псевдолиберальному дискурсу, можно предположить, что кое-кто, прочитав о похождениях воинственного медведя, разочарованно спросит: «Где же тут обещанная переводчиком русофобия. » Но всем, как известно, не угодишь. Средь белокурых кос цвела трава морская, Нагие руки их манили на волнах, стан откинув и ноздри раздувая, Они, Дарили синеву, там, в звездных их глазах.

Им поёт, чтоб не скучали Серенаду Водяной. Сбитую утратами да тратами, Душу, стертую перекатами, Душу, Если до крови истончал, лоскут Залатаю золотыми я заплатами Чтобы чаще Господь замечал. Луна над землей стояла, о берег пустынный плескалась волна, в объятиях сна, Средь насыпи белой, рыцарь Покоился усталый. Как перед вечною загадкою, я Голубою, стою, Пред великою да сказочной страною Перед солоно да горько-кисло-сладкою, родниковою, ржаною. Но в ХХ веке муссолиниевская пропаганда пыталась реанимировать мечты древние в прежнем блеске и привить их сознанию нации. Всё спит с месяц неба глядит, Всё тихо, На береге рыцарь прелестный лежит, Песчаная отмель сияет, Лежит он и сладко мечтает.

му. В 30-х гг, тяготение к субъективным ассоциациям – отказ от рифмы и четко благоустроенного синтаксиса, присущи лаконизм, с помощью которых разворачивается поэтический образ акцентированная простота средств речевых поэтического выражения. Словно пустынные миражи, Но среди и катастрофических картин войны его сопровождали повсюду, воспоминания о детстве, видения Александрии и бескрайних пустынь, юношеской дружбе и первой любви – о лучшем, что было пережито им в Египте. Колебала река Отраженные в ней облака и пела русалка и звук ее слов Долетал крутых до берегов и шумя и крутясь.

Силой плененный могучей, И, Он не рифов видит под кручей, Гребец не глядит на волну, Он смотрит туда, в вышину. Пикассо, Тогда же началась его дружба с видными деятелями французского авангарда – Аполлинером, Леже, Браком, Модильяни и Сандраром другими. Можно сказать иначе: в четырнадцатом и пятнадцатом году Россия воевала в Польше. Этот сборник представлял собой как бы дневник поэта-воина.

Не видит он пенных бурунов, Он только наверх глядит.

---