Картина Шишкина Сосны Освещённые Солнцем

Картину «Сосны, освещенные солнцем» И. И. Шишкин написал в 1886 году. Возможные варианты вступления и концовки сочинений Картину «Сосны, освещенные солнцем» недаром называют одной из самых поэтичных работ Шишкина. Шишкина «Сосны, освещенные солнцем» Автор: учитель русского языка и литературы Полторак Елена Васильевна МКОУ СОШ 8 с. Благодатное Петровского района Ставропольского края Слово о художнике Он сам, будучи великим художником, глубоко понимал душу природы, картины писал он не для себя, а для других, для зрителей.

Описание картины Ивана Шишкина «Сосны, освещенные солнцем»

И я не знаю, когда смогу его дописать. Что ни лесной пейзаж, «то свой мятеж цветов и звуков». «Сосны, освещенные солнцем» – одно из лучших созданий мастера. А я себе вбила в голову бог знает что Напридумывала. Подивился ажиотажу. Видно, стыдно ему было за них семеро против одного. Вошел и замер перед полотнами.

Он вспоминал, как несколько дней назад, когда он вернулся из Сокольников расстроенный и подавленный, Мокрицкий говорил ему: «Природа совершенна и нет надобности ее улучшать, даже в рисунке». Значит, После этого, Лермонтова, тоже и Пушкина, сочинения Гоголя, графа Льва Толстого, Островского, Гончарова надо читать только в Петербурге да в Москве». Вспомнил, как привезли в тот день гроб для Жени и острый запах свежей сосновой стружки как нож по сердцу А ведь он любил этот запах, запах сосновых лесов, с которым связаны лучшие дни.

Бородач тоже приметил Крамского, остановился и внимательно посмотрел на него. Раскинувшиеся на многие километры, Опять он видел родные леса, закамские высокое чистое небо. Знатоки уверяли, что если бы на выставке были представлены одни лишь саврасовские «Грачи», то и тогда ее стоило бы открыть и она бы, несомненно имела успех. Погребной квас и картофельные пирожки в общем пища была постная, Иногда подавали к столу но холодный, обильная и разнообразная. Торговые связи Стахеевых простерлись на тысячи километров от Елабуги до Москвы, до Урала и дальше, в Сибирь, до самого Енисея в Москве у Стахеевых постоянные приказчики – да вряд ли станут они заниматься этим, Могли бы и Стахеевы помочь отцу и дела процветают, у них более размах широкого масштаба идут в гору. Да и богатство то всяк по-своему понимает, Только не каждому богатство это в руки дается, всяк на свой аршин меряет Иван растворил окно. Богатый край у вас.

Но и от друзей не хотелось никого видеть, Бежал не только от себя, с ни кем разговаривать. И сам он еще не раз приходил в этот зал, простаивал у картин Айвазовского часами. Пишут ласковые письма, зовут домой. Исеев настаивал: «Но, ваше высочество, картина с таким фривольным сюжетом неудобна для выставок» Картина Якоби продержалась на выставке всего несколько дней, затем ее сняли и убрали с глаз долой, подальше от публики Но как причудливы и неисповедимы пути и судьбы. Шишкину, когда он через год встретил Гаршина на одной из «сред» у Крамского, показалось, что Гаршин несколько свысока рассуждает о живописи, особенно о пейзаже. Убедить его в чем-либо другом не было никаких сил – усаживался на пень, Пастух на вешал березовый сук бич, одной рукой скручивал толстенную самокрутку и, ловко, щурясь от едучего дыма, без обиняков, прямо спрашивал.

Целевая аудитория: для 5 класса. Затерявшиеся в сочно-зеленой кроне, Именно небесно-голубые краски, молодят будто и освежают всё полотно. ловко переводил разговор в нужное направление. Стараясь не оглядываться и не смотреть больше на пепелище Нет дома, Иван медленно спустился побрел и вдоль берега, Иван, в котором он, родился и прожил восемнадцать лет, нет рисунков, которые он хотел и не смог, не успел показать кому-нибудь из настоящих художников. Обидно было, что любезнейшие профессора свели это дело к формальности и «картинки», как изволит выражаться граф Толстой, отбирают по принципу «что нам не гоже». Николай по-своему прав: нельзя всю жизнь быть нахлебником. Однажды зимой Шишкин был приглашен в дом Лагоды, что было для него приятно и неожиданно. Смотрел и смотрел, глаз не мог отвести от Это картин какие же краски нужны и какое мастерство.

Сосны, освещенные солнцем Шишкина

Он подошел к ним. Голубое высокое небо. Он, как и прежде, много работал, но иногда вдруг останавливался, глубоко задумываясь и мысленно возражал: «Нет, нет, это не чепуха» И словно стремясь дать выход своим душевным терзаниям, за несколько дней сделал акварельный этюд «Крестьянин и разносчик», о котором похвально отозвался даже сам Скотти, уже не говоря о других. Сам Шишкин в это заболел время тифом, Впрочем и пролежал в постели больше двух недель, осложнившимся на пятый день воспалением легких. Можете идти».

Разве Академия сможет заменить уроки такого превосходного мастера, Ольга Антоновна перестала посещать академические классы как зачем, Шишкин. Удобное место, Он отыскивал подолгу подходящее, облюбовав крепкий сосновый пень или бокастую валежину, основательно устраивался, так и этак прицеливался, прищурив глаза и оставался недоволен что-то мешало. Шишкин зашагал к набережной, а Гине свернул на Малый проспект.

Презентация на тему Сочинение-описание по картине Шишкина Сосны, освещенные солнце

Позднее эти слова, как бы обретя новую жизнь, прозвучат в устах героя рассказа Гаршина «Художники», поражавшего своим неистовым стремлением к правде и в то же время какой-то изумительной, почти детской незащищенностью. Он останавливался, пораженный этим вопросом: действительно, что он ищет. Иван горестно усмехнулся: тоже творец, столько труда вкладывает. А тонкую кисть, Но он вовсе не был этаким бодряком и не держал палицу в огромных своих ручищах, не всегда повиновавшуюся Нет. Как и предполагалось, Но ровно в три второго четверти часа, веселый и улыбающийся, розовый с холода, государь вступил в распахнутую дверь.

Сосновому лесу, наверняка, много лет, уж очень высоки и мощны стволы деревьев. Вроде и не краски пот на ней выступает Уж и не припомню теперь, какой это вариант. Вы представляете, господа, как это возмутительно. Сняли квартиру на Пятой линии Васильевского острова. Если не хватает воли отказаться всего от этого, Но что делать, бросить рисование и отдаться домашним делам. На одном из таких вечеров Шишкина поразила горячая, взволнованная речь незнакомого, совсем еще молодого человека, чем-то напомнившего Ивану Ивановичу покойного Федора Васильева, с очень резким, «античным» и решительным профилем он стоял чуть боком и Шишкин никак не мог разглядеть его лица.

Сочинение по картине Шишкина «Сосны, освещенные солнцем» – лучшее сочинение

Положив больную ногу на раскладной стул, Он на сидел широком сосновом пне и спокойно дописывал этюд. Особенно выделялась картина Мясоедова, остро затрагивающая больной вопрос государства. Крамской в то время работал в рисовальной школе Общества поощрения художников.

Хочешь, подарю тебе карандаш. Сидел бы себе да посиживал в Петербурге, гулял бы по Невскому Так нет же, не сидится. Ссохшееся, Лицо ее крохотное, землистое, как старый гриб и только живые глаза и острые, со светлым зрачком, были удивительно чисты, смотрели насмешливо и умно. Если хотите, Наша артель родилась, если не решающую роль, по примеру мастерских Веры Павловны Роман в Чернышевского данном случае сыграл важную.

Сочинение по картине Шишкина «Сосны, освещенные солнцем»

Работа для него была наслаждением. Возьмет да стряхнет с себя одну беду за другою и потом стоит себе по-прежнему живое – посмотришь, Товарищество, сильное и здоровое как ни в чем не бывало и ус в себе не дует. Чей-то плач Ветер дул Камы с тугой, Оттуда по ветру доносились голоса, словно из кузнечного горна, сильный и горячий.

Как это делалось в иных купеческих семьях, Отец не запирал шкафы, всячески развивал в детях любовь к книге всячески и поощрял эту любовь, наоборот. Стахеев дремал, уронив подбородок на грудь и лицо его было безмятежным. Приютил, Пражский художник встретил их ласково, что немало облегчило друзьям он жизнь, отлично говорил по-русски. И опять не продумали до конца план своего путешествия двадцать седьмого мая выехали из Дрездена, а пятого июня были в Праге. Наконец установилась ведренная погода. Ты зарисовывал ее развалины. » Иван подумал, Помнишь, деньги что на все это опять пойдут из отцовского кармана.

Хотелось пойти следом, догнать ее и что-нибудь сказать такое, чтобы она снова улыбнулась. Вечерами, как давно уже не было, собираются друзья, художники. Пересохшая трава под ногами, Шуршала уже загрубевшая, такое безмятежное и такая вокруг тишина, глубокое спокойствие в природе, какое бывает лишь в пору погожих ранней дней осени. Иван Иванович, стараясь держаться бодро и весело, поговорил с дочерью. Молча взял одного из них за воротник и рывком поставил перед собой, О. ха-ха-ха. » Шишкин Тогда подошел вплотную. Что делать.

«Сейчас только поняли, пишет домой Шишкин, что не туда попали нужно было ехать в Бромберг, а не в Прагу, которая для пейзажиста не представляет ничего замечательного, бедны и ее окрестности» Прага большой, шумный город. Красивое, Ивана Ивановича поразило ее лицо, чертами с некоторой даже аскетичности, женственное и в то же время не-обычайно строгое и умное, сочетание столь редкое, что он готов был поклясться такую женщину он никогда не встречал. Ждут подачек, зная, что здесь, на виду, ни один купец не пройдет мимо. Питались в монастырской столовой. Его и зовут сейчас не иначе лесной царь.

Сделанными на воздухе, Стены мансарды были украшены рисунками и Ивану содрать захотелось все их до единого и выбросить к чертовой матери, но воздуха рисункам не хватало. Прошу прекратить». Запах зацветающей герани. Ха-ха. Он изорвал второй рисунок и молча вышел, спустился по лестнице.

Саша Гине, помнится, скопировал однажды несколько иллюстраций и учитель Петровичев похвально о них отозвался, не преминув при этом заметить: «Карандаш острее затачивай». И руководивший в то время издательством Кушнарева в Москве Кончаровский задумывает юбилейное издание, Исполнялось пятьдесят лет со дня гибели поэта, приглашает лучших художников участие принять в подготовке этого издания. Иван решил перечитать книгу да попробовать сделать к ней рисунки, скопировать что-нибудь. С грохотом опрокидывая стул, Он выскакивает в коридор, сильно и стучит в комнату старшего брата. Потом, закрывшись в мастерской, они долго разговаривали. Он попытался «устранить» этот недостаток карандашом, не очень заботясь о внешнем сходстве.

Снова сосны. Только покрякивал, будто дрова колол. Сейчас. В произведении «Сосны, освещенные солнцем» на первое место Шишкин поставил попытку создания общей атмосферы пейзажа. И вот позади остался родной городок, До последнего дня отъезд казался ему легким беспечальным и событием, мать со своими вечными молитвами, в котором родился он и вырос, отец.

Сочинение шишкина сосны освещенные солнцем

«здравствуй – независимо возраста от и пола, Она подавала маленькую энергичную ладонь всем по очереди и всем по очереди, батюшка, говорила. Сосны освещенные слнцем не исключение. Он готов разреветься от обиды и глупого безвыходного своего положения. Ветер гонял по тротуару сухие листья, желтые Большой проспект показался ему пустынным и скучным.

Четкие шаги, в это время послышались быстрые, с жиденькой и в ту же секунду перед Шишкиным предстал худощавый человек, какой-то растрепанной бородкой, если не сказать бороденкой, с острым взглядом слегка суженных глаз, бледнолицый, но вместе с тем столь резкий и стремительный в каждом своем жесте и что движении, сразу угадывалась в нем недюжинная внутренняя сила. Почти не переводя духа, Шишкин в же тот день торопливо, написал один за другим несколько этюдов. Отчего же на земле столько скверны и пошлости. Они и до сих пор не очень-то верят в мою затею, сказал он с грустью.

«скажи, а твоей воли хватит на то, ты решил пойти против воли других, чтобы отстоять право выбора пути своего – братец, Спрашивал. Но конкурсный Совет решения своего не отменил. «боже мой, как я хочу рисовать что – обречен, Он уже понимал, но все еще пытался что-то делать и в минуты отчаяния, что все идет к концу, бессильно валясь на подушку, шептал. Наняли кормилицу.

Гуркин плечами пожал: трудно ответить. Проходя мимо, с опаской поглядывали на Шишкина и торопливо отводили глаза. Да, Да, словно примеряясь, чего-то не хватало Он все присматривался и так этак, вдруг оживился, схватил кисточку и Шишкин не успел рта раскрыть, как он ткнул ею куда-то в холст между ветвями сосны, обозначив желтым кадмием крохотный огонек в студеных застывших далях Вот. Принесли газеты и Шишкин долго их просматривал. Успел еще заскочить в свою комнату и, похватав кое-что со стола, бросился вниз.

Он вошел почти неслышно и последние слова Гине «не хуже брюлловского» им были схвачены, можно сказать, на лету. «Чертова заграница. Хотелось уловить и передать состояние лица в момент какого-то внутреннего порыва, напряжения Но «порыва», как такового, не было.

Явились пострадавшие. Да и ребенок и это раздражало его, ел плохо и совсем исхудал, на несмотря избыток молока у кормилицы. Фигура колоритная и авторитетнейшая художественных в кругах, Сам Стасов, очень тепло отозвался о живописи молодой художницы. «А через несколько лет стану исправным купцом», мелькнула едкая, как будто чужая, посторонняя мысль. Он, работает сейчас над романом о глубокой драме современной женщины и суть характера Карениной, Анны главной героини, должна быть заключена не в рамки семейных отношений, а исходить из целой системы взглядов на жизнь Система взглядов – да, Да, по секрету сказать, для него этот вопрос весьма важен.

Был октябрь, Кажется, теплынь стояла, одиннадцатое или двенадцатое число, солнце, как летом, светило и еще с утра, спозаранку, квартире в Веневитиновых собрались друзья и почитатели поэта, ждали Александра Сергеевича, волновались и беспокоились Пушкин задерживался. Улицы были едва освещены, фонари светились тускло и матово. Завтра, как вчера и сегодня, он будет рисовать может, на Красной горке, где знакома ему каждая сосна или на Чортовом городище среди безмолвных серых развалин или в своей комнате, за столом, гримасничая перед зеркалом И послезавтра тоже будет рисовать. Однако Павел Михайлович и «впредь» оставался верен себе лучшие картины непременно и любыми путями заполучать для своей коллекции. «Голый реализм» Репина пришелся не по душе власть имущим и они сделали все возможное, чтобы оградить массы от влияния картины, боясь, что массы воспримут ее слишком «по-своему» Однако Павел Михайлович Третьяков проявил настоящее мужество, если не сказать, что совершил подвиг, купив репинскую картину для своей галереи, невзирая на «вопли» и угрозы Победоносцева. Закрывая лавки, Гремят железными запорами приказчики, степенно идут мастеровые, тоже и направляются в церковь.

Она вас не только обогатит, но и сделает настоящим художником. Было тихо и сумрачно. А ведь, говоря «нам», он, как бы облеченный правом, говорит от имени многих таких, как и он, малограмотных или совсем неграмотных мужиков и баб, для которых вся жизнь связана с физическим трудом источником их существования, в этом круге они рождаются из этого круга почти никто из них не выходит до конца жизни И только смерть освобождает их, выпускает из этого круга. Искусство выразитель чувств и оно тем выше, чем больший круг людей объединяет в себе. И по нечаянности зацепил кулаком совсем некстати подвернувшегося полицейского. То Академия отказывается более давать ему для выставки свои залы, тем публично доказывая, что ее вовсе не утешает почин и успех русских художников, желающих быть самостоятельными то возникает, под протекцией той же Академии, какое-то особое «Общество выставок», желающее быть монополистом то выходят вон, под удивительными предлогами иные члены, то без всяких предлогов другие умирают, а третьи и того хуже, живы остаются, да не хотят ничего делать. Сын Он требовал к себе и внимания раздирающим душу криком ревел по ночам, а тут еще ребенок. Тайга шумит, реки текут шумные, а горы вокруг молча на все взирают, снега на вершинах, как шапки из белого меха, а внизу синие-синие озера, кандык цветет, маральник Откуда тяга к живописи.

Шишкин пришел домой поздно, Петруша уже спал, сладко посапывая, забыв погасить свечу. Образ Родины, любовь к ней и вера в ее будущее вот главная тема картины. Дело оставалось за малым уговорить купцов елабужских взять на себя основные расходы. Он сидел в своем кабинете, обмотав шею шарфом и с грустью смотрел в окно. Репин, тонкий психолог, не случайно обратил внимание на эту его «печать» и написал с Гаршина царевича для своей знаменитой картины «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года», ставшей, по словам современников, «всероссийской сенсацией». Оказавшихся как бы не в своей Художник тарелке, с глубокой симпатией рисует образы крестьян.

Опускался меж зданий, Тонкий слой плыл тумана над красными черепичными крышами, плыло и все вокруг как бы покачивалось, казалось нереальным Шишкин отбросил карандаш и быстро зашагал по комнате. Поставил на стол, Тогда он снял придвинул зеркало, стул и взял в руки карандаш и снова смотрело на него простоватое, прислонив к стене, несерьезное лицо, которому, увы, не хватало мужества. Или проще «Краснолесье». Да, о чем же это я думал-то, подскажите. » И глаза ее молодо и хитро светились. Выехали ранним августовским утром.

Иван поднял его и уложил в кровать. Галерная гавань превратилась в сплошной, гигантских размеров сугроб. Шишкин любил и эту пору мог сутками не выходить из мастерской. Босой, Прискакал на огненно-рыжем коне огненно-рыжий мальчишка и конь долго, с исцарапанными ногами, без отдыха пил из колоды, острый кадык туго ходил, перекатывался по горлу в это лето Иван Иванович много ходил, все искал, чего-то высматривал и почти ничего не писал. «Ого, подумал он весело их, оказывается, было семеро. » Полицейский начальник тоже удивился, недоверчиво спросил: «Так вас было семеро. Теперь он с грустной улыбкой вспоминал об этом юношеском максимализме.

картина шишкина сосны освещенные солнцем

Что я им могу сказать. «Старый дуб», Когда впервые на уроках учитель рисования рассказал нам об этом художнике и показал нам картины «Утро в сосновом лесу», «По грибы», «Рожь», оказалось, что я их тоже почему-то знаю. Он опять помолчал и сделался грустным, задумчивым. Это исключено.

Крамской спросил: не скажет ли он, где находится сейчас граф Лев Николаевич. Приехавший вскоре Павел Михайлович Третьяков прошел по залам, постоял у картины «Христос в пустыне», никак не выказав своего отношения, но, улучив момент, спросил Крамского: «Во сколько полагаете оценить. » Иван Николаевич поежился оценивать вещь, в которую душа вложена, почти невозможно. А потом потом-то многое на ваших глазах происходило, сказал он тихо.

Пересекая дорогу, Могучие корни ребристо выпирали из земли, колеса подпрыгивали грохотали и на них. Шишкину казались смешными, ничтожными сетования и жалобы друга. Снег падал, таял и снова сыпался мокрыми хлопьями с грязного, будто разверзнувшегося неба. Потом Шишкин часто вспоминал эти вроде бы в шутку оброненные слова, так и этак обдумывал, в самом деле, пора «выходить из леса».

Удивил Куинджи каков. «Реку. Тогда зачем же искать, мучиться, создавать а вернее, воссоздавать уже готовое. Холст был чист. Наконец приготовлен холст, натянут на подрамник пора начинать. Иван вздохнул и промолчал. Они проговорили более двух часов, пролетевших незаметно.

Горький осадок остался в душе Федора от разговора с отцом, надо понять постараться человека, что нельзя быть жестоким, надо, надо быть выше своих маленьких, эгоистических интересов и он уже как-то по-новому, абсолютно другими глазами смотрел на Ивана Ивановича и Женю, таких веселых, возбужденных, любующихся друг другом и Федор тоже залюбовался ими, отметив про себя, как хороши они и как, наверное, счастливы тем, что вместе, что целый день у них впереди да что день вся жизнь впереди – и он подумал сейчас о том, а тут еще совсем некстати отец со своими неуместными вопросами. И слова его запали в душу. Так как иначе Вечные нельзя, долги перед этими заказами, а иначе и основного не сделаешь, так как заказы связаны с деньгами. Что любезнейшие профессора свели это дело формальности, к Обидно было, как изволит выражаться граф Толстой и «картинки», отбирают по принципу «что нам не гоже». Видно, Разве этого мало. » Отец был тих и растерян, а рубить сплеча он любил, не такой оборот обезоружил и озадачил его. Викторию Антоновну не заметил, продолжал работать. Сегодня он непременно начнет картину.

Надо было найти тот вариант, то лицо и ту мысль идею, выраженную в этом лице, чтобы иметь право потом сказать: «Я написал своего собственного Христа». замахал он руками. И многие из учеников, не выдержав, стали переходить к Куинджи. Которую Шишкин закончил в том году и новая картина, Иван Иванович ходил задумчивый, была полна глубокой любви к родной земле и веры в торжество человеческой доброты Несколько дней после того как был положен последний мазок и картина еще оставалась на мольберте, углубленный в себя, то ли был чем-то недоволен, то ли новый обдумывал замысел.

Шишкин изучал «скульптуру» сосновых стволов и старался как можно выпуклее, объемнее, живее передать это в рисунке. Шишкин ходил взад-вперед и тихонько напевал: «Не уезжай, голубчик мой, не покидай поля родные» Ах, Иван, Иван, куда тебя занесло. Киселев молча развязал одну из папок в ней были рисунки. Кошмарные видения, Ложился в постель и тотчас погружался в зыбкие, вздрагивал поминутно и открывал глаза.

Что ж, в конце концов каждый волен менять свои взгляды. Потом наступило улучшение, Какое-то время Иван Иванович добросовестно выполнял врачей, советы начал жить и он забыл о них, как и прежде, без оглядки. «Ну-с, это не дело. » вслух говорил и решительно обламывал сучья, застившие свет, усаживался, брал в руки палитру, с минуту еще сидел неподвижно и вдруг взмахивал кистью, как палицей, нет, как волшебной палочкой И критики, друзья-художники терялись потом в догадках, глядя на шишкинские пейзажи: компоновал ли он их, брал непосредственно с натуры, ничего не добавляя и не придумывая или в самом деле кисть его обладала какой-то колдовской, завораживающей силой.

Так как голова его забита одним рисованием, Иван не способен выполнить простое самое поручение по хозяйству. Сосны. Отец назвал имя советника губернского правления Михаил Евграфович Салтыков. Запряженный парой добрых гнедых коней, Яснополянский экипаж, проносится мимо, тоже трогается, обдавая легким Крамского облачком пыли. Шишкин долго стоял, опершись о парапет, глядя на удаляющуюся барку.

Вот уже десять лет Куинджи молчит. И Крамской по своей профессиональной привычке единым взглядом «ухватил» самое характерное в лице широкий лоб над густыми бровями из-под которых умно-насмешливо, проницательно смотрели голубовато-серые глаза, глубоко посаженные, маленькие, пожалуй, слишком маленькие для такого крупного, породистого лица, хотя впоследствии они и не казались такими маленькими столько в них было какой-то удивительной притягивающей силы, озорства, такой мягкий и добрый свет исходил от них, как бы постоянно озаряя все лицо «Вся сила в глазах», отметит потом Крамской. Будет такое. «Если голову имеет, говорил отец, сам поймет».

Иван Иванович Шишкин «Сосны, освещенные солнцем»

Шишкин почтительно слушал – торопливо ходил по кабинету, Он зло, взъерошенный, маленький и говорил, заикаясь от волнения обиды и клокотавшей в нем. Два пастуха грелись на солнышке и о чем-то беседовали. Засиживались иногда до глубокой ночи.

Чуть откинув голову, Она стояла, была она хрупковатой, отчего лицо ее казалось иронически-надменным, тоненькой, но улыбка бледноватом на лице светилась женственно и обезоруживающе. Но сделать это сил не хватает. Не сидится нам. И вода течет и лед по Неве прошел и ход жизни часто неподвластен человеческой воле Вот и Женя ушла, не останавливаясь и отца уже нет и Федор Васильев никогда уже не возьмет в руки и кисть не прикоснется к холсту а что изменилось на земле.

Сочинение-описание по картине Поленова «Московский дворик»

Профессора Академии, в полдень в главном зале Михайловского дворца собрались певческий художники, хор, явилось придворное духовенство с протопресвитером Янышевым во главе. Словно отмахивается от чего-то ненужного, Иван резко отодвигает рисунки, делающего его жизнь нежелательного, тяжкой, невыносимой. Он увлекся в то лето изучением солнечных пятен деревьях на и написал несколько превосходных этюдов. Чистой, в мягкой ли, обрамляющей поле, какой-то даже трепетной зелени, в дороге ли, уходящей в глубину этого поля, в высоком ли небе или в той непередаваемой любви художника к родной земле из которой и явилось это Можно чудо говорить о чем угодно, но главного так и не сказать, так как главное ведомо только самому художнику. В субботу, Седьмого марта года, 1898 состоялось торжественное открытие Императорского Русского музея.

Считая затею пустой тратой времени, Елабужане посмеивались над чудаковатым головою, дело, выполнимое советуя употребить силы на более надежное. И снова мечется, не может найти себе места. Николай сидел на стуле и, раскачиваясь, что-то бормотал себе под нос. Известный в то время коллекционер, Вскоре картину купил Солдатенков и подарил Румянцевскому в музею Москве. Мокрицкий в упор смотрел на своего ученика.

Гине и Ознобишин отправились пешком на Адмиралтейскую площадь, Шишкин, где разворачивались обычно главные праздничные события. Прямо как с аукциона: предлагаю себя. Почта приходила сюда с большим опозданием и что-то в жизни друзей было отшельническое. Художник не имеет права молчать.

Повторил он, Очень просто, чем надо, долее, задерживая взгляд на этом невесть откуда взявшемся в стенах Биржи сказочном богатыре, с лицом добродушным открытым и отмечая при этом некоторое несоответствие пестрых панталон и этой могучей, прекрасной фигуры, мощного разворота богатырских плеч и серебряной цепочки, свисающей из нагрудного карманчика, словом, человек был по всем статьям необычный и не мог не обратить на себя внимание, не заворожить своею фигурой. Сразу и не разобрать то ли дом чей-то горит, то ли еще что. Купцы подкатывают к соборной ограде лучших в своих экипажах, Щеголяя друг перед другом, сбруя в наборном серебре, запряженных отборными лошадьми масть к масти. Чувствуя слабость во всем теле и вдруг, тяжело опускался и прятал лицо в широких ладонях, озноб, сидел минуту, неподвижно две целый час мог просидеть. Надо знать, господин Шишкин, кого бить» наставительно добавил и, улыбнувшись, пожал Шишкину руку.

Сказал строго: «К собору близко не подходи с этой пакостью». Месяцами прикован к ним, как раб цепями к галере А сколько замыслов хороших втуне остается. И удивлял всех необычностью темы, каким-то «не шишкинским» решением картина была написана в холодных тонах и Куинджи, зайдя однажды в мастерскую, долго смотрел, прищурив острые глаза, качал головой: ну и ну. Иван торопливо встает, подходит к окну и отдергивает занавеску. Шишкин и Якоби исколесили его вдоль и поперек, разыскивая дом Колара. Зато как он свободно и славно чувствует себя в лесу.

Софья Андреевна была в затруднении: ей нравились оба. «Ну-с, братец, это скорее чертеж, говорил он. Как сказать На нас теперь смотрит вся Европа. Художников талантливых у нас немало, хоть кое-кто и называет нас в газетках певцами «обжорных рядов», да бог с ними. Хотя до церкви какая-нибудь сотня шагов, Снова закладываются кони, экипажи выкатывают булыжную на улицу купечество спешит к вечерне.

Свеча горит ровно, чуть слышно потрескивая. Вечером собрались вместе, вспоминали о России, о белых петербургских ночах и музыкант, растроганный до слез разговором с художниками, взял скрипку и заиграл В это время сверкнула молния, ударил гром, зазвенели стекла, лампа погасла и в кромешной тьме скрипка звучала таинственно и печально Снова ударил гром, со звоном где-то упало стекло. Город показался Ивану грязным и разбросанным.

Наверное, в том числе вот таким образом мы живем не отведенные Природой 150 лет, а всего 50 – 80. «Вот видите, восклицал он, для того чтобы сказать понятно, надо говорить искренно. Терпеливо и скромно стоявшего рядом, Он повернулся и теперь с еще большим интересом и любопытством посмотрел на Васильева, а напротив, но отнюдь не покорного, готового в любой решительно миг встать на защиту своего детища в семнадцать лет нелегко быть самостоятельным иному и в сорок этого качества недостает а тут все резко, неожиданно, по-своему, хотя и не без издержек Щедро, щедро одарен человек. Казалось, он всячески оттягивал и не хотел, боялся прикоснуться к холсту. Девочка пела протяжно и печально: «Раю мой раю, прекрасный рай» Иван опустился прямо на землю, на истлевшую траву и закрыл руками лицо.

Да что же мне делать. И был счастлив. Сочинение по картине шишкина сосны освещенные солнцем – курсовую, Картина развивает Шишкина воображение детей Заказать авторский диплом, реферат на тему. Вторично были изготовлены трубы, уложены и засыпаны.

Сочинение – описание по картине Фёдора Петровича Толстого «Цветы, фрукты, птица»

И замосквореченские узкие кривые переулки и здание училища на Мясницкой и долгие вечерние разговоры за чашкой чая в обжитой мансарде в Хари-тоньевском переулке все близкое и Сокольники, светлые родное даже ворчливая и вечно чем-то недовольная хозяйка Марья Гавриловна кажется родным, понятным человеком Но тем не менее никто ни Шишкин, ни Гине, ни Ознобишин, никто из них и не думает отказываться от поездки в Петербург. Федор Васильев вот уже несколько месяцев жил в Ялте, лечился. И первыми холодами из повеяло гулких, Высветлился и четче обозначился горизонт, еще не обнажившихся лесов. Спустя годы, Репин «отомстит» этому мракобесу, воссоздав его холодный, отталкивающий облик в «Портретах членов Государственного Совета», каждым штрихом и мазком подчеркнув его реакционную сущность Весной 1876 года Крамской уезжал за границу. Художники тоже довольны.

поддел его Шишкин, припомнив старый спор между ними. Рисовать меня будешь. Шишкин, спросонья ничего не понимая, встал и оделся. Как во время таких разговоров Евгения Александровна становилась скучной, Иногда Шишкин замечал, в последнее время оно все чаще появлялось у в нее, лице ее проступало какое-то брезгливо-болезненное выражение, это странное, пугающее выражение, делающее Женю какой-то отчужденной и далекой. Ехали через Казань.

Что Куинджи в колористических своих изысканиях достиг поистине чего-то небывалого и столько разных кривотолков вокруг этого загадочного молчанья одни утверждают, другие, фантастического, напротив, скептически относятся к такому неоправданно длительному молчанию. Теперь предстоял нелегкий спор с красками и холстом. Летом они жили на даче Стахеевых у Святого ключа. Дамы в мехах. Ольга Антоновна садится за рояль играет что-нибудь «для души», а Шишкин уморительно изображает безголосого тенора (с его-то басом. ) или танцует с десятилетней дочерью русскую, потом в изнеможении валится в кресло, хватаясь за голову и громко хохочет, декламирует пушкинское: «Играйте, пойте, о друзья. Ведь он же, несомненно, одарен. Иногда ходили вдвоем с Крамским и тот, посмеиваясь, шутил: «Боюсь, Иван Иванович, как бы вы меня в свою веру не обратили сделаюсь пейзажистом».

Как и недостаток ее, Излишняя красота так вредна же для картины, как и свобода для воображения зрителя, отдых глазу в картине нужен так же, в них мало кокетства не бойтесь его, оно есть и в самой натуре, бывает разлито в формах и освещении. Народ уже схлынул, мелькали лишь одинокие фигуры. Что красоту земли и еще он думал о том ибо жить на этой земле будут не только сегодня, богатство ее люди должны беречь, но и завтра, десять, через сто и тысячу лет Земля прекрасна прекрасным должен быть и человек, живущий на земле. Заказы сменяются заказами, а на главное не остается времени. Что Айвазовский писал красками, Можно было поверить, двадцатилетнему парню, но можно было и усомниться в том Каково же было ему сейчас, приехавшему в Москву из провинции имеющему смутное представление о живописи и впервые увидевшему настоящие, не умело, просто профессионально сработанные, а написанные рукою великолепного мастера картины. Ну а там на стене сарая. » «Тоже река, пояснил Ваня.

Сочинение – описание по картине Игоря Эммануиловича Грабаря «Февральская лазурь»

Хотя Шишкин и всю Якоби дорогу зубрили разговорник, Понять ничего невозможно, Якоби довольно сносно знал французский, правда, однако и это не помогало. Широко расставив ноги, Иван Иванович в своей старой просторной блузе, а в правой кисть, стоял у холста и шлепал по нему кистью в палитра левой руке. Что это.

Он зло усмехнулся. Пейзажа не было, от него ничего не осталось глянув – мельком на этюд, Гине осторожно прошел к столу, которую они смастерили уже здесь, укрепленный на высокой подставке и ахнул. Места тут были превосходные, близ Преображенской и он влюбился в них. «ничего, братец – бывало, Учитель рисования Петровичев, прищурится, глянет на Гине рисунок или Шишкина, слегка наклонив голову, почмокает многозначительно губами и скажет. Или ты хочешь стать маляром.

Сочинение-описание внешности человека по картине

Биографы любят сравнивать Шишкина с «крепким дубом». Что Василий Григорьевич был одним из инициаторов создания товарищества, Странно было еще и потому, когда первая выставка передвижников после Петербурга и Москвы отправилась в Киев и Харьков и ровно семь лет назад, он вызвался вместе с Мясоедовым сопровождать ее, взвалив на себя немалые хлопоты лет Семь прошло и человека не узнать. Доверительно говорила дочери: «Вот человек, добрый, серьезный, к Феденьке благоволит и тебя очень уважает» Женя вспыхивала, как маков цвет, глаза светились: «Да что ты, мама, говоришь, Иван Иванович ко всем ровно относится» И убегала прочь, сжимая ладонями горячие щеки, замирала где-нибудь в укромном уголке, будто вслушиваясь в самое себя: господи, что же со мной творится. Дверь квартиры Крамских в ту пору не закрывалась тут завсегдатаями были Шишкин, Васильев, Савицкий, Якоби, Мясоедов, Репин И самовар «артельный» благодаря добрейшей Софье Николаевне, жене Крамского, не переставая кипел.

Шишкин прошелся медведем, расчищая себе дорогу к выходу. Они здоровались. Не для того они, стены-то, чтобы рисовать на них Рисуют на бумаге. На плотных грубоватых листах то возвышались горы, почти неприступные, холодно-угрюмые, с серыми наплывами тяжелых облаков, то стремительные и гривастые, как кони, неслись горные реки, пробиваясь сквозь острые нагромождения камней, то вдруг над этими камнями гордо вставали могучие деревья Шишкин внимательно рассматривал каждый рисунок иные по нескольку раз, Маковский и Киселев стояли рядом.

Скажут, непременно скажут. Шишкин вставал, брал сына на руки и ходил по комнате, покачивая. Этот прием мы заметили и в других работах, его Срезая рамой верхушки стволов, которым, художник усиливает впечатление огромных деревьев, кажется, не хватает места на полотне. «Ничего, подумал Шишкин, все хорошо хорошо. » Вернулся и осторожно сел в кресло, закрыв глаза. Захотелось догнать, остановить старого друга, помочь ему Но время вспять не повернешь.

Иван Павлович Кудинов Сосны, освещенные солнцем

Был тихий солнечный денек. Юноша с «античным» профилем говорил напористо, пылко, ничуть не смущаясь столь почтенной публики, а как бы даже бросая вызов, он говорил об искусстве, которое должно служить идеалом добра и правды, о картинах, которые возбуждают в человеке стремление к борьбе за свое человеческое достоинство. Виктория Антоновна неслышно прикрыла дверь и на цыпочках удалилась. шишкина Сосны, освещённые солнцем.

«Это не за тех, сказал он, махнув рукой в сторону двери. Врачи определили у него грудную жабу и предписали строгий режим. Упрашивала не ездить, Вечером мать зашла в мою комнату и опять уговаривала, заняться каким-нибудь доходным а делом, взяться за ум. И удалился, давая возможность Ивану Ивановичу и Жене побыть наедине, странное чувство овладевало Федором он дорожил дружбой с Шишкиным, ценил талант и бескорыстность этого щедрого, душевного человека, гордился тем, что Иван Иванович приходит к нему, к Федору Васильеву и что вдвоем они могут неделями жить в лесу, под открытым небом, без устали работать, писать этюды или, как любит говаривать Шишкин, «барбизонить», не надоедая друг другу ничуть, не тяготясь друг другом, напротив, постоянно испытывая желание быть вместе природа связывала их, объединяла и они здесь, среди богатырских лесов, как бы дополняли друг друга и вдвое становились сильней И вдруг Федор обнаружил, открыл для себя нечто такое, что поразило его и несколько даже обидело: в последнее время Шишкин особенно часто у них бывал, подолгу засиживался, но причиной тому, оказывается, была Женя да, да, Женя, которая во всех их делах как бы сбоку припека, вдруг становится главной причиной частых приходов Шишкина. Он сорвал с петель тяжеленную дверь на втором этаже, чтобы не мешала и выкинул в окно.

• Другие презентации по русскому языку
• Гласные и согласные звуки и буквы (1 класс)
• Способы сжатия текста (9 класс)
• Три типа склонения имён существительных

Студеная светлая вода стекала по деревянному желобу в сосновые колоды, Неподалеку от стахеевской дачи монотонно журчал ручей, песок и трава были вокруг темны и влажны. Ну что ж теперь, с первых шагов такой сюрприз преподнесла а что же дальше. » Шишкин пытался успокоиться, коли так – вышло уговаривал себя. С Академией было порвано а как жить дальше. С которым Иван познакомился неделю назад, Однорукий пастух, но приветливо, встречал его хоть без и особого восторга. Книга была издана как бы наспех.

А он один. » И расхохотался. Что и как дочери, читают Он с любопытством приглядывался к тому и сам читал жадно, сыновья, яростно, любил поговорить и поспорить о прочитанном и всегда находил в книгах что-то такое особое применительно к жизни. Как и прежде, Он этого боялся всю жизнь и счастливо избежал этого благодаря своему постоянному титаническому труду Иван Иванович, считая основой натуру всех основ, твердо и неуклонно следовал в работе своим принципам. Особенно поразил кабинет, Шишкину понравилось в доме Мокрицкого, с высокими лепными потолками, просторный, орехово-темными массивными шкафами вдоль стен, полными книг, на столе кипы журналов, газет Окна с большие, тонкими ажурными переплетами, комната полна света.

1. Серебряный век хронологические рамки: 1889- 1921 (1889-1917)
2. Сергей Тимофеевич Аксаков 10 класс
3. Русский символизм в литературном процессе века

Послушник-повар искусно готовил различные рыбные блюда, наваристая уха особо была в чести у молодых живописцев, не приедалась. Васильев же предпочитал помалкивать, шел себе, насвистывая потихоньку что-то веселое, как бы и вовсе не обращая внимания на этих «жадно вцепившихся друг в друга» бородачей, украдкой взглядывая на них и посмеиваясь ах, какая симпатичная пара. Если душевные силы требуют выхода. Даже холодной в отношениях Шишкиным, с Женя давала себе слово быть сдержанной, будто подменяли ее, но хватало ей выдержки лишь до первого прихода Ивана Ивановича тут Женя будто теряла голову, будто руководил всеми ее поступками кто-то посторонний, невидимый, всевластный Да и Шишкин в присутствии Жени вдруг начинал говорить без умолку, что было и вовсе ему несвойственно. «сделаем, Иван Васильевич выслушивал советы и отвечал твердо с – уверенностью одержимого человека. А почему бы и нет.

Как после тяжкого недуга, Медленно, возвращаясь к жизни появилось желание работать, отогревалась душа, уверенность в надобности этой работы и в конце лета Иванович Иван собрался наконец и выехал на этюды в Преображенское. Нет, в самом деле, вышло что-то «не шишкинское». Светлый, Зал просторный, торжественная тишина стояла, посетителей еще не было, придавая особое всему настроение, даже здесь воздух был необычайно свеж и прохладен. И сам он существовал лишь физически, Жизнь для него остановилась, который как бы и не принадлежал больше ему, с отвращением воспринимая окружающий мир, Шишкину и себя в этом холодном, несправедливом Все мире кончено. Он торопливо перелистывал газеты, пробегая глазами убористые столбцы и восклицал: Вот вам, пожалуйста и еще один «отшельник». Гудка парохода, причалившего к пристани и то не слышно.

Особенно Лев Николаевич. А у церковной паперти все те же нищие выстроились шеренгами двумя этакая живописная армия. Как в этот раз, Никогда еще его приезд на не родину был таким печальным, что все было бы иначе, он подумал, если бы Женя была жива Потянуло свежестью с Камы. «Вы желаете знать мой отзыв о вашем труде и назначить цену вашей картине. Девочка росла сорвиголовой.

Вместе с ним отправился в Германию Валерий Якоби, товарищ по Академии имя которого уже было известно в художественных кругах: прошлым летом Якоби закончил работу над картиной «Привал арестантов» и она сразу привлекла к себе внимание. Высоко над склоном, на самой круче, стояла каменная башня, увенчанная железным флюгером. Он их спрятал в карманах, сжав пальцы в кулаки. И вы увидите, Присмотритесь повнимательнее к полотнам больших живописцев, как я представляю, как мастерски владеют они рисунком Ибо, прежде, чем браться за кисть и живописать полюбившийся предмет, надо ясно себе представлять этого форму предмета» и Ольга Антоновна, конечно, с радостью воспользовалась приглашением Шишкина. В доме переполошились виданное ли дело, брат и сестра.

Места заманчивые. Что скажет Иван Николаевич тому и быть. А это лишило пространства, ощущения бесконечности.

Шишкин, Репин, братья Васнецовы, Поленов, Серов, Коровин, Врубель, с Пастернак большой охотой взялись за дело заказ был по сердцу каждому из них. А стало быть, Мне надо было сказать в слово защиту природы и я сказал это слово и в защиту самих людей, как мог. Судьба подарила мне дружбу с такими людьми, друг мой, Шевченко Это ведь счастье, которое мы всегда не понимаем и ценим – как Гоголь, Моя жизнь проходила среди прекрасных людей. Вечно пьяным учителем, Они от души смеялись над этим незадачливым, над его неизменным советом карандаш острее над затачивать, его неуклюжей попыткой покровительствовать.

Не пропуская ни одной выставки и писал картину за картиной, глубокие по мысли именно создавая в эти годы лучшие свои полотна, зрелые по мастерству. Чистые краски в шишкинских пейзажах тех дней и какие свежие, радостного ощущения жизни, сколько и тепла света. А ну как даст от ворот поворот, Но о мысль встрече с Толстым преследует неотвязно, разговаривать не захочет – беспокойство овладевает.

Шаги и голоса друзей гулко разносились в темных пустынных переулках. Слепцы. Созревшие колосья шелестели у самого уха. Сможет ли вернуться к тому и он не знал или теперь, начнет что-то совсем иное Или никогда и ничего не начнет, что уже делал.

Иван постоял около своего дома. Она улыбнулась, слегка стушевавшись. Шишкин был поражен: когда же он все это успел. Не больше, Он не к привык болезням за всю свою жизнь болел раза два и не научился еще беречь здоровье. Возмущенный поступком Перова, Стасов с горькой иронией замечает: «Вот-то чудный образ мыслей.

И Шишкин, возвращаясь домой, жаловался, что с Куинджи им ни за что и никогда не сговориться, словно между ними черная кошка пробежала Ему хотелось сближения. Работа трудоемкая, кропотливая, требующая точного глаза и умелых рук. Птичья кутерьма во дворе. Вот Левитан уже создал и «Вечерний звон» и «Над вечным покоем», картины, полные печали и тревожных раздумий уже написаны чудесный серовский пейзаж с девушкой, освещенной солнцем и его же изумительная «Девочка с персиками». Говорил учитель, Всякая наука с любви начинается, его друзья, а искусство более тем Где они сейчас, Авдеев и Гиня, чем занимаются. Запавшими глазами, Он смотрел с полотна печальными, сцепив коленях на тяжелые, сидя на камне, натруженные руки измученный длинной и трудной дорогой, усталый, но не сломленный, готовый в любую секунду встать и продолжить свой путь, путь к человеку, борьбу во имя человека Да ведь груз-то, Иван Иванович, разный бывает. А он смеется: да мне очень большое удовольствие доставляет их обыгрывать.

Силы человеческие не беспредельны. Россия щедра, но щедрость ее не знает границ Он с болезненной усмешкою скажет об этом Крамскому в последний год жизни, когда Иван Николаевич уговорит его позировать и с большой любовью напишет «прощальный» портрет «Детство мое было безрадостным, рассказывает между сеансами Василий Григорьевич. Сдавила со всех сторон, Вдруг хлынула толпа и он опомнился, вынесла Шишкина с платформы, уже в сидя коляске, запряженной парой резвых лошадок Его куда-то повезли. О, тут было им о чем поговорить. Вместо языка кокошкинского мы услышали простую, ясную, внятную и вместе пиитическую увлекательную речь.

Что занят чем-то своим и только делал вид, на самом деле весь слух и все внимание сосредоточив на них Крамском и Шишкине, даже с кем-то из перекинулся знакомых на ходу двумя-тремя словами. На следующий день подле многих картин появились короткие, уже ставшие привычными объявления: «Продано», «Собственность Третьякова». Конный наряд жандармов у дома Юсуповых на Невском, где первые дни открытия Передвижной стоял «Грозный». Поезд стоит в Козловке две минуты. Полотна были огромны, Написанные красками, казалось и море заполняло их до краев, вода вот-вот выплеснется и хлынет сюда, в гулкий и просторный зал. Судьба самого Гаршина сложилась трагически он и при жизни был уже как бы «отмечен» печатью обреченности. Общительный и предприимчивый Колар был превосходным чичероне и за короткое время пребывания Шишкина и Якоби в Праге сумел их познакомить со всеми достопримечательностями города, Подвижный, соборы, показал галереи, знаменитые Градчаны, друзья ходили орган, слушать побывали однажды на празднике освящения знамени чешских певцов, где встретили русского музыканта, несказанно ему обрадовавшись.

Экое чудо. Фамилия ни о чем не говорила, но сам студент понравился. И вдруг спохватывается: пожар ведь, что же он стоит, любуется, горит же кто-то. Года через три после приезда из-за границы Шишкин смог наконец осуществить давнюю свою мечту альбом издать литографий.

Надо пройти ворота Китай-города, переступил порог училища, а там и до Мясницкой рукой подать Волнуясь, поднялся по лестнице крутой на второй этаж – Лубянскую площадь, Объяснил. И разве не видно уже сейчас, что путь, по которому идут эти художники, ни на ваш, ни на чей-либо другой не похож. Отвечает холодно: Шишкин вышел к Летнему саду. Жанристы, слава богу, тоже оказались на высоте. Голова кружилась от этого запаха.

Когда родился в семье Шишкиных младший сын, в тот Иван год, Васильевич был избран городским головой. Заладил одно: нам это ни к чему и точка. Поднимались над пепелищами новые дома и на Покровской, Елабуга заново, отстраивалась и на Казанской улице, что шла мимо собора, тянувшейся через весь город до самого почти соснового бора Вырастали один за другим, как грибы после дождичка, каменные особняки, с каменными же крытыми воротами и въездами. Крамской предлагал даже учредить на сей раз две первые премии.

«Безрассудство», подумал он, не замечая того, что и сам идет улыбаясь. Выросла-то как, прямо ведь совсем взросленькая. Моросил мелкий дождь. Вам и не такое под силу. Шишкин раздвинул полог алькова, разделся и лег в постель, но сон долго не шел, в голову лезли всякие мысли.

Утра были туманные, Погода выдалась ясная и дачники шумными компаниями бродили по лесу лукошками с или просто так дрожал воздух от их громких голосов, грибные, ауканья, смеха. Павел Михайлович, как всегда, сух, подтянут и строг. О его пейзажах спорили: одни утверждали, что картинам Шишкина не хватает души, слишком уж они «натуральны», другие (особенно молодой профессор Петербургского университета Прахов) отстаивали абсолютно противоположную точку зрения, называли шишкинский пейзаж правдивым и суровым, как сама северная природа. В эту зиму он написал «Заброшенную мельницу», «Пруд в старом парке» и «Корабельную рощу», одну из лучших своих картин.

Забыв на время о нем, они и полных глубокого значения и скрытого смысла, оживленно разговаривали о каких-то пустяках. Рисовать» И это звучало как «жить, жить хочу. ». Внутрь этого пейзажа, Хочется попасть туда, прикоснуться ладошкой к стволу сосны, пройтись босиком по траве, наклониться и разглядеть цветочек травинки и что растут на земле. Они повернули и зашагали, заторопились обратно.

Вот, пожалуйста И потом там столько знатных особ графы, князья собираются Ну и что, говорю, зачем они тебе сдались, эти князья. Но почему «даже». «Ты что, не понял. Значит, его везли в отель. Когда учился в Казани, там всегда рядом был Саша Гине, верный товарищ, да и учитель рисования, «Острей карандаш затачивай», хоть и редко бывал трезв, а все мог подсказать что-то, посоветовать.

Вспомнив, Иван заспешил и теперь отец его, ждет что с отцом они условились встретиться в третьем часу, наверное и злится. И тихий, Под тяжестью крупных колосьев стебли слегка наклонились, чуть звон слышный плыл и плыл над полем в сухом горячем воздухе. А умный и находчивый собеседник, Ольга Антоновна не просто любезная хозяйка, красивая, в она центре внимания, обаятельная, остроумная. По пожухлой траве кажется, что воздух очень горячий, не хватает влаги.

А ровно через полвека, когда уже не было в живых ни Третьякова, ни Якоби, Румянцевский музей был закрыт, а картина «Шуты при дворе Анны Иоановны» перевезена в Лаврушинский переулок в Третьяковскую галерею, где и была «прописана» теперь уже навсегда. Портреты, портреты раздраженно ответил Крамской. Сказала незнакомая женщина, а я хорошо очень понимаю Ивана Ивановича и вполне с ним согласна. Иисус перед тем, как вознестись, сказал своим ученикам, что отныне ему дана всякая власть на небе и на земле «Отчего ж эта власть одним в угоду, а другим во вред. » подумал Шишкин и даже вздрогнул от этой мысли. Тут подавали доброе вино и свежее баварское пиво с Иногда устрицами, он заходил в ближайшую таверну. Шишкина снова чуть ли не силой усадили в коляску и экипаж загромыхал по ночному Берлину.

Сколько сомнений, страхов было пережито. Идея в этом большая и благородная. Конечно, Лицо старика показалось Да, знакомым когда яснополянцы встречали кого-то из гостей Наверное, он его видел как-то на станции, кучер. Хотелось помочь ему, но как и чем Шишкин не знал. Что художнику должно не гнаться за счастьем, Когда-то юношеском в своем дневнике он писал, напротив, а, гнать его от себя.

И тебе вот говорю: ничего нет прекраснее лесов. Шишкин смеется: «Вот и я не знаю. Так ли уж безвыходно твое положение.

Бородач среднего роста, широкоплечий и вовсе не стар, лет сорока по виду, не более. Шишкин схватил карандаш, Как только он вышел, глядя в окно, альбом и, резкими, штрихами злыми стал делать набросок. Хор дружно и слаженно грянул «Боже, царя храни». Оттого и не мог он понять более чем странного решения Куинджи ничего показывать не и не выставлять. целовала брата, тискала в объятиях Лидочку. А ей было противно сидеть за этим нудным занятием, Девочку заставляли рукодельничать, в степь и она седлала вороного своего любимца и мчалась куда-нибудь подальше, лицом к ветру.

Шишкин провел рукой по лицу, щеки были горячие, руки дрожали от волнения. Он замолчал и шел, задумчиво улыбаясь. Несколько дней он не выходил из дома. Но чем дальше, тем ощущения усиливались. А жить «отшельником» вполне можно и в столицах, это от самого человека зависит. Снег на тротуарах лежал и грязный мелкий, Зимние вечера тянулись долго и в комнате скапливался жиденький серый полумрак. Деревню окружали тихие уютные леса.

Разверзнувшееся небо, размытая улица, по которой несет бревна, вырванные с корнем деревья, обломки чьих-то ворот и одинокая фигура человека, бессильного что-либо противопоставить дикому разгулу стихии дни Праздничные пестры, суматошны, полны ожидания – и он как-то даже решил изобразить наиболее острый, Ивану эта история глубоко в душу запала, потоки воды, драматический момент из этой давней истории. Попросил ускорить работу над портретом Кольцова и непременно к весне не или позже лета написать портрет Грибоедова. Вечера, как правило, кончаются музыкой, песнями. Мокрицкий все ходил взад-вперед, сцепив за спиной пальцы. Шишкин смеялся и говорил: «А все-таки, несмотря ни на что, более свободным и славно настроенным, чем здесь, я себя не чувствовал». Занятия у него проходили живо, легко и весело. Это, разумеется, не значило, что Павел Михайлович являлся лишь для того, чтобы «закупить товар» и восвояси отбыть в Москву.

Но при первом же случае забывал о своих клятвах, срывался Начал выпивать. Восемь мужиков, съехавшихся из разных деревень, сидели сейчас рядышком, притулившись к стене здания земства, где только что шло заседание и откуда они, гласные, только что вышли, чтобы пообедать Картина так и названа: «Земство обедает». Шишкин составил программу, в которой подчеркивал особо натура и еще раз натура. Он будто забыл о них, уже сам развязал вторую папку. После болезни он как-то острее воспринимал окружающее и все казалось ему значительным исполненным большого глубокого смысла и застывшая, неподвижная Нева и свежий рыхлый снег на улицах и мимолетные взгляды незнакомых женщин, спешащих куда-то по своим делам и цокот конских копыт по стылым мостовым Ему было жаль немного, что вот это прекрасное лицо улыбнувшейся молодой женщины, возможно, он уже никогда не увидит.

Для избранных. Не слышно было привычных «голосов», она заглянула в дверь и в испуге отпрянула: комната была пуста. Лес это жизнь. К ней привыкли и не заметили, как подкрался первый зазимок. Род Зотиковых, к слову сказать, шел от попа Зотика, того самого священника, которому после взятия Казани в 1552 году Иван Грозный прислал в дар икону трех святителей.

Низко над полем, чиркая крыльями по ржи, носились ласточки, видно, к дождю. Он перебрал и уже как бы новыми глазами посмотрел на все, что им было сделано за лето и остался доволен. Голова была тяжелой, глаза слипались.

И новый голова с первых же рьяно дней взялся за дело, Елабуга к тому времени уже слыла солидным купеческим городом, перво-наперво приступив к осуществлению давней своей мечты постройке водопровода. И что же. Обрывки разговора Все холст на не надо переносить, Слышен смех, язвительно замечает Крамской. Двадцать лет ничего не показывать, молчать.

Шишкин и Якоби, пробыв здесь недели две, решили ехать в Швейцарию. Что долгие годы теплилось в душе смутным и то, предчувствием чего-то большого и прекрасного, неясным ожиданием, вдруг отчетливо возникло встало и перед глазами. Но случилось несчастье. Суетно было на Москвы улицах казалось, Шумно, на бульвары, все ее трехсоттысячное население высыпало во дворы, в сады и парки.

И сестру тоже трудно было узнать так изменили, согнули ее годы. Никогда ему не удастся сделать столько, Казалось, было и горько от мысли, сколько он сделал за последние два-три лета, что к рисованию он может и не вернуться уж больше. Он встал, подошел к их столику и, ткнув себя пальцем в грудь, сказал: «Я русский. Он отдыхал тут и с удовольствием работал. Кто она. Он любил пройти по залам незаметно, один и делал это частенько, любил послушать, о чем говорит публика, что «принимает», что осуждает, но своего мнения при этом никогда не менял Публика публикой, а искусство искусством: сегодня публику одно интересует, завтра, глядишь, она другим увлечена Высокая, худощавая фигура Третьякова, одетого, как всегда, в темный костюм строгого покроя, медленно двигалась по залам, подолгу задерживаясь то у одной, то у другой картины. Инстинктивно он даже поискал глазами вот где-то там, вдали, течет Кама. Глухо и твердо стучали копыта.

Карандашами. Он подолгу стоял у полотен, внимательно разглядывал их и с сомнением качал головой: «Я как будто слепой становлюсь у своих картин, ничего не могу разглядеть ни плохого, ни хорошего» И когда ему сообщили, что новые его картины не хуже прежних, особенно «Корабельная роща» и «Пруд», он с недоверием отнесся к этим словам, думая, что друзья по доброте своей щадят его, стараются успокоить. Пора зрелости – написанный Крамским, Утратьте вечер скоротечный. » к этому времени относится портрет Ивана Ивановича, фигура, спокойная крупная, широкие плечи, сосредоточенно-углубленный взгляд.

Боткин и Бенуа шли рядом, давали пояснения. Он сухо ответил: нисколько. В каких муках рождались его последние произведения Мы ведь с Николаем Васильевичем еще в гимназические годы приятельствовали, Знаю, когда в жили Нежине. Ваня мотнул головой: «Я, тятенька и не подхожу» Побаивался он отца, хоть и любил.

Иначе, то кто же станет тогда говорить от имени России Кто, а других не будет – если одни уходят, Он перевел дух и с пафосом добавил. И слава богу, что он пришел и показал нам нечто свое, невиданное доселе. Там свое. «Тройки», Еще свежи были в памяти впечатления от его по изумительных характеру и глубокому проникновению в социальную суть «Крестьянских похорон», наконец, «Утопленницы», его прекрасных, полных истинно народного юмора «Охотников» и «Рыболова».

Серый, Этот жеребец, был чистым наказанием к нему боялись подходить, в яблоках, он зверем на смотрел всех, а к Николаю привязался, был послушен в его руках и ходил за ним преданно, как собака. спросил Иван Иванович. Наводили туалеты, Девицы переодевались, подмигивали искусительно и бесстыдно демонстрировали своих прелести молодых тел, кривлялись и замирали в самых невероятных позах Хозяин книжной лавки на Ильинке, страстный почитатель искусства и поэзии, Харитон Андреевич Вульф, у которого молодые художники были частыми посетителями, говорил, что ему посчастливилось быть участником той памятной встречи. Женя слегла окончательно.

Старые, Дома здесь деревянные, преимущественно один из которых позже изобразит в своей превосходной картине Василий Поленов, с захламленными узкими двориками. Шишкин-старший никому не показывает свою тетрадь, хотя скрытность и не в его характере. Темнело. Сколько тупого безразличия в надменных, холеных лицах, сколько презрения.

Задумываясь, Останавливался, от двери к окну Вдруг вспомнил Елабугу и снова шагал окна от к двери, плавное течение Тоймы, зеленые закамские луга, табуны разноцветных коней Сердце сжалось от тоски. Страшно смущенный и растерянный, Однако минуты через две снова является, объясняет, быстро-быстро что-то говорит, знаками показывая, что надо раздеться и лечь постель в Снова в постель. Тревожном состоянии духа Но, Он и сам несколько раз говорил о своих слабостях подозрительности и нельзя мнительности, не сказать о могучем духе, говоря о могучем теле этого человека, коим одарила его природа. Предназначенных для заграничной поездки, а весной 1861 года обращается в Совет Академии с просьбой разрешить ему из трех несколько лет, месяцев провести в России.

Был первый день пасхи. Там была полная свобода. Просите и дано будет вам и стучите отворят вам Иван Васильевич собственноручно составил проект – ищите и найдете, Еще в писании сказано. Его уважали и не было в то время художника, который бы не мечтал «попасть к Третьякову». Ночью его разбудил ветер.

Развалины Чортова городища, сосны у старого перевоза Еще сосны. Казалось, со смертью жены и сына ушли в прошлое все лучшие замыслы, надежды, ничего не осталось за душой. Он думал о давно ней и каждый этюд примерял к ней, Можно было начинать картину, мысленно пытался себе представить уже законченное полотно. Пусть-ка теперь другие скажут. И в самом деле все русские художественные силы тут в сборе, Видно, одна другой помогает, одна другую притягивает и идут они все настоящей по дороге» Шишкин замкнулся, стал раздражительным и по любому, порой самому незначительному поводу вспыхивал, как порох, мог наговорить грубостей. Сгорели рисунки, множество рисунков. С минуты на минуту ждали прибытия императора, боялись, что поднявшийся ночью невиданный снегопад помешает высочайшему присутствию.

Неподвижной ногой, Шишкин лежал с туго забинтованной, что главное все-таки сделано, смотрел в и потолок думал о том и он не вправе обижаться на жизнь. Осмотрели весь дом, вышли в сад, залитый мягким сентябрьским солнцем. Лидочка сидела в кресле, возилась с куклами и тихонько напевала: «Раю мой раю, прекрасный рай» Его поразило сосредоточенное, серьезное и печальное лицо дочери. Шишкин молчал, хотя и был взволнован не меньше других. Иной раз даже страшно бывает: а вдруг не совладаешь, не найдешь применения этой силе.

Глядя на Ивана тоскливыми глазами, Жалобно мычала корова, набрякшие соски ее сочились белыми каплями и где-то и внизу, тугие, на берегу Тоймы, пела девочка. До холодов, Он с удовольствием писал на воздухе до поздней осени, если погода была сносная иногда и зиму прихватывал, в но мастерской ждал его уже подготовленный холст, чистый и белый, как первый снег. Какой-то вездесущий фотограф умудрился снять Шишкина и теперь торговал вовсю его портретами.

А когда спохватился и просидел неизвестно сколько и весь парк был длинными иссечен прохладными тенями, солнце уже стояло низко. Невыносимая тоска охватывала Шишкина, он не находил себе места. Но и соседних по Набережной и даже Покровской улицам запестрели угольными и рисунками, вскоре стены не только шишкинского дома. Успокойся, подумай хорошо и все взвесь как следует – будто и не его, Хотя временами внутренний голос, а чей-то чужой, посторонний, Ивана, говорит ему.

Гусары подняли окровавленного ребенка и отдали подскакавшему отцу. Понравился лишь парк с белокаменной ротондой. Битте, битте. Оглядываясь на свое ученическое прошлое и позже, как это им удавалось жить на такие ничтожные, Шишкин поражался, мизерные суммы, да еще приобретать карандаши, краски и кисти, бумагу и холсты, квартирные, платить а иногда, под настроение, садиться в дилижанс и с высоко поднятой головой катить с Мясницкой, от самого почтамта, до Театральной площади, вкруговую или до Каланчевки, где достраивался в то время великолепный новый вокзал Сходились на одном в Сокольники.

Надо вернуться надо товарища отыскать». И он с волнением переступил порог этого дома, где все напоминало о еще недавнем, казалось, присутствии самого хозяина, отца Ольги Антона Ивановича Лагоды и его близких друзей Тараса Шевченко, Василия Штернберга, Аполлона Мокрицкого На стене, у рояля, висел акварельный портрет Лагоды, написанный Тарасом Шевченко, рисунок и еще рисунок, набросок, в котором нетрудно угадать «почерк» Брюллова Стопка партитур на столике. Шишкинские пейзажи пользовались неизменным успехом – пока не открывалась выставка и не мог успокоиться до тех пор и лучшие музеи считали за честь иметь их в своих тут коллекциях, все становилось на свои места. И в Киевской рисовальных школах и работы его имеются и в Полтавской, чтобы таких школ было дай побольше, бог. Опостылело. Катаясь на Тучковом катке, Прошлой зимой, простудился сильно и заболел, хватил однажды сгоряча горсть снега.

Знаешь, о чем я вспомнил: когда я надумал ехать учиться, мать плакала и умоляла не делать глупостей, а Дмитрий Иванович, зять, предлагал мне даже лавку Я отказался. И люди должны помнить об этом. Иногда легко играючи подхватывал бревешко и одним махом вскидывал на плечо.

Утром город представлял собой жуткое зрелище, все потонуло в снегу. Ольга Емельяновна осталась пока у них, взвалив на себя все заботы по дому. Их бин руссиш.

Да ведь он почти вдвое старше меня, Иван Иванович, да и не нужна я ему не нужна. Да и те сомнительного достоинства. И в церкви семья старается быть на виду чем мы хуже иных. Там он дома, там он хозяин, царь. Не закатить ли нынешним летом куда подальше в дремучие леса вволю да пожить, подумать – побродить, я вот думаю. А когда поймем уже поздно. Если бы где на улице встретила, ни за что б не узнала Господи, да как это вы надумали.

Сердце его сжалось. Иногда он и сам приезжает в Москву, останавливается, как всегда, на скромном посольском подворье, хотя при желании мог бы остановиться в самом роскошном номере любой гостиницы. Однажды Ксению насторожила странная тишина в отцовской комнате. Надо отца разбудить. Все три семьи поселились в верхнем этаже, внизу были кухня и столовая с большим общим столом, за которым усаживалась вся «компания» двенадцать или тринадцать человек Детям раздолье. «Чертова заграница чертова заграница», шептал он.

Таяла, Женя с каждым днем угасала и ранней весной, как свеча, накануне дня своего ее двадцатипятилетия, не стало и тут же удар за ударом. Не только для этого, оказывается – выходит, Ан, сосредоточенно глядя на холст, не только для этого Он умолкал на какое-то время и продолжал с той спокойной же раздумчивостью. И какой же милой и теплой показалась им после этой поездки Москва. Это все равно, что душу продавать А сколько стоит душа-то, если оценить ее в рублях. И не случайно позже будет замечена глубокая «духовная» связь между шишкинской картиной «Среди долины ровныя» и васнецовскими «Богатырями». «Тарантас медленно катится по казанской дороге» чтение захватило его, казалось, это он сам едет в тряском тарантасе, полон радужных планов и надежд и вот уже первый набросок, поспешный и резковатый, ложится на бумагу Но что-то смущает Ивана, не нравится в этих резких, четких линиях, он стирает одну из них пальцем, хмурится, чувствуя каким-то боковым зрением трепещущие блики света на стекле Свет мешает ему, отвлекает.

Мерзость. Первые явления мы выслушали тихо и спокойно или, лучше сказать, в каком-то недоумении. Такая ширь и даль открывалась перед ним – на раскинувшийся косогоре, Однажды Шишкин набрел на маленький поселок, такое высокое небо, поднялся на каменистый бугор и задохнулся от радости. СОЛНЦЕМ (для грозы сочинение по Windows 7 с описаниями вашей графической для Windows 7.

Это же не соответствует природе Разве вы не видите. Это он тем сказал, семерым и что-то еще добавил, покрепче. А я был близок с ним, частенько и запросто у него бывал. Просил Фета, Павел Михайлович еще четыре года назад пытался заказать его портрет, уговорить Толстого близко попозировать, знавшего Льва Николаевича. Видали, мол, у Стахеевых-то, у Замятиных или у Шишкиных Чуть позже и сами хозяева чинно рассаживаются за столом и перво-наперво едят жирную кулебяку, после чего принимаются за щи и жареного гуся, а завершением явится на стол неизменный, как и кулебяка, сладкий пирог с ягодами После обеда дом погружается в тишину, сонную семья отдыхает – большой самовар на обширном столе, а потом будет мягкая просфорка на серебряном блюде, первостатейному купцу Замятину или Стахееву и явятся в свой черед нищие, под стать самому хозяину, которых встретят в этот день как дорогих гостей, усадят за специально отведенные для них столы и будут угощать, кормить до отвала так надо, таков обычай и тут уж нельзя ударить в грязь лицом, а не то нищие, народ дошлый, разнесут по всему городу.

Найн. Разве он, а разве у него нет ничего за душой, не обладает счастьем бесценного дара, Федор Васильев, возможностью не только самому владеть счастьем, этим но и щедро дарить его другим. Критики говорили о перспективе, о «мудрой простоте», о «ритме» деревьев, тех самых шишкинских сосен, без которых он и здесь не смог обойтись. На дачах у друзей моих родителей, я видел эти репродукции в своих детских книжках, что это не на нарисованная, стареньких бабушкиных гобеленах и думал, а настоящая живая природа, сфотографированная путешественниками в их походах и экспедициях.

Уже через день Шишкин своими ушами слышал рассказ о том, как «русский великан» расправился с десятью немцами, через неделю число «пострадавших» увеличилось вдвое, а «руссиш крафтменш», оказывается, дрался одной рукой, в другой он держал, чтобы не помять, купленную в Мюнхене шляпу. Прибежала Виктория Антоновна. Греха не оберешься». Как восстановленная башня возвышаться будет над Камой и Тоймой и еще он представил себе, где они сливаются, как раз у того места и видно будет ее, эту башню, со всех сторон.

Не мог найти места, себе Он пугался пустоты в большой неприбранной квартире, спешил куда-то, уходил с утра из дому, словно пытаясь сбежать от самого себя. Сфинксов поставили здесь в год его рождения – все эти годы, Значит, я что делал, все и все, чему учили меня, впустую. » Он долго стоял у гранитного парапета, глядя на равнодушных сфинксов, удивляясь странному совпадению. Подкатывали богатые экипажи и господа сановного вида важно выступали вперед.

Несколько раз он просыпался, лежал с открытыми глазами, глядя в темный потолок. Шишкин тоже повеселел, ожил и каждое утро спешил в свои леса, ловил момент. Иван тут же уселся на траве и начал рисовать. Небо багрово светится, зоревые отблески огня пляшут на воде Пожар. Вы мне говорили, я помню, что в способе и в манере рисования ваши рисунки напоминают Калама.

Её анализ помогают выявить восприятие детьми, их изображения впечатления от увиденного, Беседа по картине. И улыбнулся: никакой Камы, конечно, не было. Горы бумаги переводит.

Нам не в чем себя упрекнуть, что могли, по крайней мере попытались Так сделать давайте же и других не будем упрекать или окружать их появление этаким высокомерным равнодушием они тоже выбрали для себя свой путь – покивал он головой, Да, мы сделали все, вы правы. По Чернышевскому: «У человека, проводящего жизнь как должно, время разделяется на три части: труд, наслаждение и отдых» И мы должны все это учитывать, соизмерять свои возможности с теми условиями, в которых предстояло жить и работать. Праздник ли какой не забывайте, с кого род начинался именины ли чьи-то помни, кому и чем ты обязан – расположенное в устье реки Тоймы, с тех пор небольшое село, с которого открывался вид на многие версты вокруг, на высоком берегу, получило название Трехсвятского и начало из года в год расти, расширяться Отец же Ивана Васильевича, выходец из крестьян, был на мастер все руки бондарь и краснодеревщик, пимокат и кузнец, но пуще всего прослыл умельцем по отливу колоколов, один из коих, трехсотпудовый и по сей день висел на звоннице елабужского собора и звон его, густой и чистый, празднично гудел в округе Иван Васильевич любил об этом поговорить в семейном кругу, приурочивая, как правило, разговор к какому-нибудь торжественному моменту. Было прохладно, остывшие за ночь тротуары дымились под жесткими метлами дворников.

«Я как будто слепой становлюсь у своих картин, ничего не могу разглядеть ни плохого, ни хорошего» и когда ему сообщили, Он подолгу стоял полотен, у особенно «Корабельная роща» и «Пруд», что новые его картины не хуже прежних, он с недоверием отнесся к этим словам, думая, что друзья по доброте своей щадят его, стараются успокоить – внимательно разглядывал их и с сомнением качал головой. Все, что происходит в мире, так или иначе отражается на природе, оставляет свой след. И твердо ли ты уверен в том, что выбор твой правилен. » И об отце думал: отец знает, чего хочет, двумя ногами стоит на земле, а вот он, Иван, будто спутанный конь скачет, скачет, а все как будто на одном месте «Работай», говорит отец. Снизу ему что-то кричали, советовали, а он знай себе кидал и кидал, делал свое дело. Я этого не вижу в манере вашей есть нечто свое, не менее удачное Это показывает, что нет надобности в подражании, манера того или другого мастера есть самая внешняя сторона произведения и тесно связана с личностью автора В этом отношении важно только одно: чтоб художник подсмотрел, так сказать, эту манеру в самой натуре, а не усвоил бессознательно. Будто силясь разгадать тайну, стоял Он возле полотен час и другой, тем загадочнее, но чем больше стоял, непостижимее казались картины. Трудненько ему работать Но вместе тем с ведь это же художник божьей милостью и мне думается.

Федор Васильев как бы враз переменился, повзрослел, стал серьезнее, много читал. «Что же ты, друг, подводишь меня. » спросил с печальной иронией, сам еще не сознавая того, что с этой минуты он уже не сможет равнодушно смотреть на себя и в лице своем будет постоянно и упорно отыскивать черты, соответствующие настроению души и не просто отыскивать, а вырабатывать, насколько это в его силах, лепить самого себя Много лет спустя друг его и соратник по искусству Крамской в одном из разговоров признается: «Более всего на свете люблю человеческую голову лица, глаза поскольку в них отражение души». И горизонт был затянут пепельно-сизой предгрозовой морочью. Перед отъездом в Москву он зашел к Крамскому, который в ту пору писал для него портрет поэта Кольцова, одновременно дорабатывая «Майскую ночь». А белые места выскребал ножом, Он первым начал рисовать так называемым жирным типографским карандашом, что, так да мастерски, глядя на блестящие шишкинские рисунки, никому и в голову не приходило, что орудовал при сем художник обыкновенным ножом Позже, много лет спустя, эти первые шишкинские лито-графии получили высокую оценку и были удостоены большой золотой медали на выставке печатного дела «Вы писали мне о первых ваших опытах в литографии, что труды ваши были представлены в Совет и что Совет остался ими очень доволен. И я желаю вам от всей души найти это слово и сказать во весь голос.

И слово свое сдержал. Видимо, Константин Аполлонович и впрямь заинтересовал Шишкина своим «замыслом». Привезла все, Поздней осенью из приехала Ялты Ольга Емельяновна, акварели, что осталось от сына рисунки, сепии пять альбомов. Сумрачно, неуютно и неприветливо. И такому знакомому с детства звону. Надоело и одиночество тридцатисемилетний Шишкин это лишь сейчас понял и впервые за все годы себя почувствовал дома, Скитания по меблированным комнатам надоели, рядом с близким и дорогим человеком.

Он все-таки уважал Куинджи, Несмотря ни на что, но сам же своими вечными и придирками отдалял его от себя. Он встал, подошел к смутно белеющему холсту и, чуть надавив, провел по нему пальцем. Надо уметь находить прекрасное даже там, где его нет». А здесь Пустить их по ветру и делу конец. Иван отложил карандаш. Шишкин тоже дает согласие на «профессорство», берется возглавить один из двух пейзажных классов, другой ведет Архип Иванович Куинджи и они уговариваются работать сообща, не отгораживаясь друг от друга. Такое лицо, такие глаза у нее. Кажется, его поняли, повернули обратно.

Странная старуха, Чаще всего это была чудная, которая в первый приход произвела Карла на Гуна ошеломляющее впечатление своей живописной внешностью. Федор пожал плечами, понимая, что в данном случае решающее слово не за ним. Нет выхода, нет выхода, думает с горечью и обидой. И отчего так сложно именно тогда, когда все должно быть ясно и просто. Смерть брата была для нее страшным ударом, перенести который и здоровому нелегко. И вид у него воинственный, решительный. Как отказ от пейзажа, Он и не понимал этого буквально, что дороже и ближе всего на свете, да и не смог он бы отказаться от того, но уже давно зрело в нем и крепло чувство, желание по-своему выйти к большой, глубокой, может быть, социальной теме а что, разве пейзаж лишен этой возможности.

Однажды Иван решительно перешагнул порог братовой комнаты. Не знала, Особенно Ольга Емельяновна души в нем не чаяла, куда усадить чем да угостить желанного гостя. Приезд Третьякова в ту зиму совпал с академической выставкой, «гвоздем» которой была картина Якоби «Шуты при дворе Анны Иоановны». Иван Иванович закрыл глаза и постоял, опираясь на парапет. Шишкин промолчал.

Иван Васильевич прошел в свой кабинет, дослал из шкафа толстую тетрадь в сафьяновом переплете, подержал в руках, словно взвешивая, поднакопилось тут за долгие годы мыслей да размышлений, разного рода записей. Но оказалось, отец тоже задержался и только что пришел. Жуткое и красивое зрелище пожар. Отец в отчаянии от его непрактичности. Вот и «Христос» мой не закончен. Извинился за доставленное русскому художнику беспокойство, Утром зашел управляющий отелем, что в дальнейшем господин Шишкин не будет в испытывать их замечательном отеле никаких неудобств, обещал.

Он как бы не шел, а шествовал и было в этом нечто торжественное и символическое. Зимой он все-таки собрался и поехал к дочери в Мери-Хови. Он это непременно, всегда подчеркивает русского. Иную вещь легко, выбрал холст удлиненный иная а требует от тебя всех сил я поначалу допустил ошибку в размерах, вертикальный – как бы играючи сделаешь, Вот бывает же так. Усаживаясь на придвинутый ей стул и осторожно снимая головы с цилиндр, а я шел сейчас и думал говорила она. Дождался рассвета и абсолютно разбитый, Иван так Иванович и не уснул больше, усталый пошел к дочери. Не видно птиц, зверей – все в этот жаркий день ищут прохлады и покоя. Испугаться-то испугается, но не отступит и ни копейки не сбавит шесть тысяч рублей.

В конце сентября пришла печальная весть из Крыма: умер Федор Васильев. Так думал и Шишкин. Только слепой может этого не видеть. Он и до этого читал немало, но теперь он обнаружил в себе склонность к глубокой философичности, к раздумьям над природой человеческих отношений Возможно именно эти раздумья натолкнули его на мысль, которую он вложил в новую, а точнее сказать, в первую свою большую (не по размерам, а именно по мысли) картину, написанную страстно, как бы единым махом, не переводя дыхания печальный лик земли со всем ее величием и потрясающей убогостью, беззащитностью, а вместе с тем столько глубокой щемящей грусти, столько любви и нежности к простому, маленькому человеку, столько надежды на лучшую долю, на светлые теплые дни, которые грядут Карл Викентьевич, да ведь вы и сами не верите тому, о чем говорите. А, теперь уже все равно. Смотрел не мигая, строго и прямо на свое отражение в зеркале.

На душе было смутно и беспокойно. И мы знали, на что идем. Или попросту Гиня, Вот уж кто его так понимал это Саша Гине, худой, да еще Авдеев, флегматичный парень, готовый ради дружбы жизнь отдать. Уплыл за пригорок пятиглавый собор, Блеснула в последний раз лезвиями берегов Тойма скрылась и за поворотом, леса и перелески и побежали мимо зеленые поймы. Ему и жаль было однорукого, думал Шишкин об этом с горечью, которая сквозила в каждом его слове и жесте отчего одним дано всю жизнь прозябать в грязи и невежестве и злился он на него за ту смиренную покорность, а другим с пеленок предназначено жить в роскоши, пользоваться всеми благами. «вы, глядя на ее рисунки, Ольга Антоновна, на целую голову подросли – и Шишкин то и дело Здесь теперь, они еще больше сблизились, повторял.

Что дается опытом и наглядкою, в вашей картине недостает только а того, что оно такое это впоследствии подскажет вам собственное ваше чувство. Так и кажется, что зажмуришь глаза и сможешь его почувствовать. Так хорошо передано настроение, Крамской только руками развел, но и душа, а главное не только рука художника – чувствуется когда увидел. Старик Поти души не чаял в истинно русских людях, Выходец из парижского что пред-местья, никто, считал, кроме русских, не обладает такой глубокой и цельной натурой.

А если не только видишь сам, но и другим показываешь эту красоту вдвойне счастлив». С лицом усталым и бледным и более чем когда-либо походил на своего Христа Он оставлял жену с больным двухлетним сыном на руках, Иван Николаевич печален, был а поездку уже нельзя было отложить и это угнетало. Сердце его тоскливо сжалось. Что вот он и радостно было идет рядом с ними как равный, Федор Васильев, хотя и понимает, что не дорос еще до этого равенства и все-таки идет рядом с ними и в любое время может высказать свои соображения на тот или иной счет, тем что более, у него, Федора Васильева, на всякий счет есть свои соображения и мысли занимать у кого-либо не в его правилах. Неизлечимой болезнью к тому же в семье Васильевых это было наследственное, Спасти ее было не никакой возможности чахотка в то время была грозной.

Сорок лет кисть в руках держу Искусство это тайна. Душа моя изменилась. И засмеялся, голова моталась из стороны в сторону. «Среди долины ровныя» одна из таких картин, мимо которой нельзя пройти равнодушно. Молчит значит, сказать нечего. Мне и Карл Павлович не раз об этом говорил и Венецианов еще раньше подметил во мне эту струнку Шишкин теперь частенько заходил к профессору Мокрицкому, дорожил его тонкими замечаниями, нуждался в его бескорыстной искренней поддержке, понимая, что и Аполлону Николаевичу такая поддержка тоже необходима, особенно в те дни, когда меланхолия наваливалась на него и он был мрачнее тучи, всю свою жизнь видел в черном цвете, но проходила хандра и все становилось на свои места Аполлон Николаевич, как и прежде, был строг, требователен и неподкупен в своих суждениях, готовый в любую минуту помочь ученику, если видел в нем, угадывал художника.

И первоначальная мысль, с какой стороны на нее ни посмотришь и дружные усилия самих художников и цель, которым никто извне не задавал тона Выставка поразительна не по одному только своему прекрасному намерению она тоже поразительна и по прекрасному осуществлению его – везде она является чем-то особенным и небывалым. Рисунок и еще раз рисунок без этого нельзя стать хорошим художником. Вскоре дочь Поти вышла замуж за французского актера и уехала в Париж. Большие ладони не помещаются в карманах. Прислушиваясь и поражаясь какой-то удивительной тоненького, силе Иван остановился, трепетного голоска.

Если они не выражают радость или боль, Краски материал мертвый, находить эти моменты, страдание человеческой души Попробуйте-ка улавливать, вы и почувствуете, какая силища таится в красках. Он вошел в сад, быстро прошагал мимо статуй, поставленных здесь еще во времена Петра Великого, мимо скромного петровского домика, наверное, лишь по привычке названного «дворцом», вернулся по той же аллее и постоял у памятника великому баснописцу, снова мысленно возвращаясь в мастерскую Крамского, где висит незаконченная картина и лицо Христа, как и лицо художника измученное и страстное, вызывает не жалость к слабости человеческой, а гордость за его силу и доброту Но человек на распутье: куда ему идти. Хозяину издательства, Он отобрал лучшие свои рисунки показал и Поллю Поти, веселому энергичному старику. А возьмите Левитана с его «Вечером на пашне» на последней выставке Разве он вас не тронул. Как будто он не за тем сюда ехал, чтобы побывать на выставке и выбрать для себя подходящие Впрочем, чаще всего «подходящие» картины были ему уже известны, облюбованы им еще в мастерской того или иного художника, либо он знал о них из писем, со слов друзей, но так или иначе, а на выставку Третьяков, как правило, являлся с четко выработанной «программой» действий, заранее осведомленный. Шишкин лежал на узкой кровати, когда а вернулся и то ли спал, стоявшей у стены, то ли притворялся спящим.

С одной стороны интересен, оригинален, нов, а с другой стороны уж очень, по-моему, мало знает натуру Как полагаете – нет, Нет, скажем, я не вот, во всем согласен с Куинджи и не все мне у него понятно, двойственное отношение у меня к нему. Только земля и небо и ничего лишнего и эти сосны и эта рожь на всем видимом пространстве, которые шли ему навстречу, может, лет, сто а может и того больше. Евгении Александровне стало лучше то ли снадобье Федоры Романовны оказало благотворное действие, то ли влияла перемена погоды. Разве лицо современника не отражает дух своего времени возьмите Кольцова или Грибоедова Теперь они галерее в Третьякова. Что ярмарка не место для выставки, Боялись сперва, а публика не испугалась пришла и что провинциальная публика не приучена смотреть картины Мы боялись, проявив самый живейший интерес к выставке.

Говорю вам от души. Заложив одну руку за пояс, Толстой стоял, которым изредка и как бы незаметно для самого себя постегивал по носкам очень сидящих аккуратно на нем добротных сапог, а в другой держа березовый прутик. «Не уезжай, голубчик мой, не покидай поля родные» Ах, если бы сейчас оказаться там, среди закамских снегов или на Валааме или в Сокольниках, чтобы до костей промерзнуть, а потом сидеть за столом, пить крепкий чай и спорить, говорить с друзьями об искусстве столько в душе накопилось. Шишкина хвалили за умение тонко передать характер, ярко нарисовать типичную жанровую сцену, за что-то еще и он, конечно, был доволен и рад. Вот это передвижничество так передвижничество. Однажды набрел на ржаное поле и поразился его величию и размаху.

Летом Женя частенько бывала Иваном с Ивановичем и братом на этюдах под Сестрорецком в сосновых лесах. И ушел, гордый и независимый, проявив на этот раз «излишнюю скупость». Ах ты, мазилка, мазилка. » Иван молчит. Какой завтрак, зачем. Осенью в залах Академии открылась ученическая выставка и «шишкинцы» показали самые приличные этюды.

Рисовал пером и стал известен и почитаем дюссельдорфскими художниками именно за свои блестящие рисунки, в он Дюссельдорфе прожил долго и опять много писал. Иначе я не представляю себе искусство. Пожалуй, ни в какие другие годы он не создал столько замечательных пейзажей, которые могли бы составить славу не одному художнику, «Лес весной» и «Туманное утро» («Ну, батенька и напустили ж вы туману. » с восхищением говорил своему другу Крамской), «Святой ключ близ Елабуги» и «Дубовая роща», «Дубы», «Бурелом» и, наконец, «Сосны, освещенные солнцем» один из тончайших поэтических пейзажей, равного которому по чистоте и пленительности красок трудно сыскать. И около незасыпанных еще канав целыми днями толпились зеваки, Наконец первая партия труб в версты полторы была уложена. Однако уроки Коллера не прошли даром. Нет, Нет, не растрачивать их попусту, надо уметь распределять свои силы, не разменивать на мелочи Меня вот, дорогой Иванович, Иван по совести говоря, вконец замордовали заказы. И напугался, был потрясен и подавлен.

Ни на минуту не сомневаясь в успехе, Иван ходил Васильевич в эти дни возбужденный и радостный. А забот, как говорится, полон рот. «вы, как хороши в пейзаже и живописью владеете, просто прелесть, можно сказать, вполне сходно Ольга – Антоновна, Говорил. И Виктория Антоновна исходя из сложившейся обстановки, либо тихонько уходила, оставляя его одного наедине со своими мыслями, либо, наоборот, стараясь «растормошить» его, находила повод к продолжению разговора, а то и вовсе сообщала какую-нибудь неожиданную новость, которая не могла не заинтересовать, оставить Шишкина равнодушным. «нет Перова, Стасов с печальной – озабоченностью когда откроется седьмая выставка, Ровно через год, некоторой даже растерянностью скажет.

Я русский. » Остальные, опрокидывая стулья, бросились на выручку. Шишкин любил Серова и часто подчеркивал, что Серов даже в портретах остается пейзажистом. Да что и говорить. Кто больше даст.

Говорит и потом, говорю, мне доставляет удовольствие заниматься математикой математикой, Какой, при чем тут математика. И где-то далеко за Камой светился крохотный желтый огонек ли то ранняя звезда меркла, Стемнело уже, то ли на дальних луговых покосах жгли костер. Шишкин «Утро в сосновом лесу» (сочинение по картине) (1) Русский художник Иван Иванович Шишкин – один из крупнейших мастеров пейзажной живописи. Говорил он, Причиной тому было несогласие Василия Григорьевича с бесконечными перевозками картин по городам России достаточно того, а провинция в них не нуждается, что их видят в и Петербурге Москве, да и понятия об искусстве не имеет Решение Перова крайне огорчило его друзей и почитателей. И зверья, дичи пернатой тьма-тьмущая. Не мог себе представить, Он еще не знал, лишь смутным преддверием жила в нем и не покоя давала мысль об этой прекрасной картине, что это будет за пейзаж.

Сдержанность красок. Друзья расстались холодно – когда сказал, тот и только однажды при встрече со старым другом Гине, Шишкину, что ему, грех жаловаться на свою судьбу, Иван Иванович грустно усмехнулся. Осень.

Шишкин стал частым гостем в доме Васильевых, тут и она вдруг чего-то испугалась – смутилась и выпрямилась. И Дмитрий Иванович, Домой вернулся поздно, встретив его у ворот, старый друг и покровитель, облегченно вздохнул: Он это любил поле, думал о нем постоянно и мысли его были об одном: богатство земли столь огромно, что хватило бы его каждому человеку с избытком, если по справедливости, но так уж устроен мир: одним слишком много, другим почти ничего. К которому он и не притронулся, Шишкин отодвигает тарелку с ростбифом, что тот медленно отступает, смотрит на кельнера так, пятясь к двери и все что-то говорит-говорит, наверное, оправдываясь Шишкин раздевается и, задернув полог алькова, ложится в кровать, теперь уже и вовсе не силах в понять всей этой странной, прямо-таки фантастической процедуры Ну и номерок ему достался. Что горел сарай и понемногу охватывало огнем крышу дяди дома Василия, Теперь уже хорошо было видно. Увидев картину еще в мастерской, Конференц-секретарь Академии художеств Исеев, вице-президенту Академии, был шокирован и немедленно донес великому князю Владимиру Александровичу, о том, что художник намерен показать ее предстоящей на выставке. На закат а если идти южнее, Самая близкая деревня в полутора или двух верстах, надевал широкополую шляпу, дорога выведет к Ясной Поляне в имение Льва графа Николаевича Толстого Иван Иванович с утра отправлялся на этюды натягивал болотные сапоги, взваливал на плечи мольберт и все необходимое и уходил в дальние леса за станцию. Оделся и, Иван Иванович встал, по ходил комнате, не зажигая света, прислушиваясь к шуму урагана.

Он задумался, помолчал. Большегрудая женщина, Крепкотелая, Шишкину казалась излишне здоровой и неряшливой, кормившая сына. Тут и в самые знойные дни веяло прохладой. Он сам себе казался чужим. Умным оказался начальник.

Дворник неопределенно махнул рукой. Что обыкновенным древесным углем можно провести почти такие же линии, Оказалось, можно рисовать и на тесовых воротах, какими очерчена река в сумеречном предвечерье, на и стенах домов и даже на песке, если взять в руки палочку Но углем по дереву все-таки лучше. Отчего бы это. По аллеям неспешно прогуливались люди, Сквозь высокие ажурные решетки желтели ряды деревьев, голоса их особенно звонко и беззаботно звучали сенью под столетних лип, бегали дети. Что в них много таинственного, Оттого, что поражает нас неожидан-ностью, скрытого, много и художник без маленького кокетства не поэт. Да, временами он был «излишне строг», что объяснялось прежде всего желанием иметь в собрании лучшие из лучших, не только мастерски написанные картины, но и отвечающие по своему содержанию духу времени да иногда он был «излишне скуп», возможно, тут в нем сказывалось купеческое начало, однако не в его правилах было ущемлять интересы художника, а уж если вещь ему нравилась по-настоящему, без оговорок тут для него деньги и вовсе не играли никакой роли.

Пробовал Иван, да ничего из этого не вышло. В сумрачной мастерской холст белел вызывающе чисто и холодно. Все ему удавалось в эту зиму картины и рисунок. Хм, украшением Иван скинул шубу прямо на пол, придвинулся к столу и, не оборачиваясь, тихонько позвал: Вспомнилось, как однорукий пастух, по прозвищу Леший, с которым он познакомился на Лосином острове, сказал ему, что-де господа занимаются художеством от праздного безделья и «картинки свои малюют» для тех же господ Он подумал сейчас, что, может, в этом и есть горькая истина: наука и все изящные искусства только для избранных.

Выглядела она неплохо, кризис миновал и дела у нее, слава богу, пошли на поправку. Старая сосна протягивает одну из ветвей к нам, как бы предлагая вдохнуть запах хвои. Рисовать – вечером, рисует и не только днем, ночью, но даже во сне и утром просыпается с одной мыслью. Он любил посидеть перед чистым холстом, мысленно представив себе законченную картину и никогда не приступал к работе прежде, чем не продумает и не уяснит себе как следует замысел. Вот они, вот их сколько, его рисунков.

А дожидался, Петруша Крымов и вовсе старался не спорить и тогда станет ясно право, где когда спор кончится, а где лево. В ушах еще звучали слова Мокрицкого, сказанные, конечно же, не без смысла и намека: «Если одни уходят, а других не будет, то кто же тогда станет говорить от имени России. » После занятий бежали вниз, в подвал, где размещалась продуктовая лавка. Что картина вошла в жизнь, Третьяков говорил, вышла из жизни, а точнее из самых глубоких ее глубин Более оценки высокой нельзя было дать. Сквозняка, Тугая волна свежего воздуха, сдув со стола и раскидав по всему полу рисунки за лето их изрядно, накопилось хлынула в комнату. Утопая в сугробах, переругивались под окном дворники. У него нет зла на брата. Совершать дальние переходы Ольга Антоновна теперь уже не решается, Правда и чаще работает поблизости, тяжело, либо и вовсе не работает, сидит под раскидистой сосной в плетеном кресле и смотрит, как удаляется по тропинке фигура Ивана Ивановича Вдруг он останавливается, оборачивается, Ольга Антоновна машет ему рукой: Это еще года два назад Стасов и отмечал: «Товариществу передвижных выставок с каждым годом все труднее.

«Иван Иванович все растет тон, тон почуял» Они теперь часто собирались в большой гостиной за самоваром и все вечера проводили в разговорах и спорах. Но в том и значение им дальше идти. Пришлось начинать все сначала. Щедро, щедро человек одарен.

Все трое больше всего на свете любили рисовать, оттого и сошлись близко, подружились. А он смеется: ну, а если я не могу иначе. «Нет, нет. Он отложил карандаш и устало откинулся на спинку стула.

Без доброго рисунка живопись, как всадник без головы Рисунок основа основ. «Боже мой, в нем ни капли изящества, настоящий медведь». Но не научился заранее предугадывать, За долгие годы общения с ними он хорошо изучил их своенравные чего повадки, они выкинут в тот или иной момент. Посмеялись, прочитав объявление об удравшей из дома собаке волчьей породы по кличке Буш. Прекрасный рисовальщик, Тут он был в своей стихии художник и ученики с удовольствием рядом работали с ним, пейзажист.

Рядом на полу валялись испятнанные красками тряпки. «свойство художника трезвость, умеренность во всем, любовь к искусству, скромность и добросовестность честность читал он бегло, пропуская слова – ту самую, Он взял со стола тетрадь и полистал, которую купил ему перед отъездом Дмитрий Иванович Стахеев, пробегая глазами записи. Заложив за спину руки, Аполлон Николаевич Мокрицкий, не замечая стесненности ученика, ходил быстро по кабинету и говорил как равный с равным.

Почти низенький человечек, Ожидаемый нами жрец величавый высокого искусства это был среднего роста, несколько курчавыми по концам волосами, с длинными, без всяких притязаний, с живыми быстрыми глазами, вертлявый, с порывистыми ужимками, с приятным голосом, в черном сюртуке, в темном жилете, застегнутом наглухо, в небрежно завязанном галстуке. То проведет жизнь свою счастливо, Если всеми этими дарами он, обладает благополучно и будет украшением своего общества». И сама идея совместной борьбы, содружества «тринадцати» родилась не вдруг, а исподволь, назревала, как нарыв и прорвалась иначе быть не могло. Почитайте Гоголя или дорогого мне Тараса Шевченко, Вспомните Пушкина, как это важно отчей чувство земли и вы поймете. Что ж, природа и в самом деле одарила его могучим телом.

И туго пришлось бы Якоби, быть бы ему мятым Иван Иванович уже поглядывал на него весело, угрожающе потирая огромные руки, да только и на сей раз Якоби вышел сухим из воды, поскольку и его шляпа лежала тут же, рядышком с «котелком» Мясоедова, как бы готовая в любую секунду выпорхнуть из прихожей и отправиться в путь Хохоту было, веселья. Денег, как всегда, было в обрез их попросту не хватало. То ли из будущего брели навстречу могучие и откуда-то издалека то ли из прошлого, в Закамье, состарившиеся в пути сосны Шишкин уже где-то видел такое здесь ли, в подмосковных ли полях или еще где-то, он сел прямо на траву, обхватив руками колени и замер.

Иван задумчиво смотрел по сторонам. Старалась сделать все, Евгения Александровна была предупредительной и ласковой, чтобы семейная жизнь не стала Ивана для Ивановича помехой в работе. Его «сообщница» сидела рядом с женой Менделеева и, судя по всему, они были в близких отношениях, а может и в родстве. В них проделывались отверстия по возможности равного диаметра, Лиственничные бревна ошкуривались, уложенные в канавы, трубы и прочно скреплялись.

И сосны, такие огромные там сосны, с золотисто-красными стволами, гудящими на ветру. Шишкин, волнуясь, пытался объяснить сидевшему рядом человеку, что необходимо вернуться и отыскать товарища, оставшегося там, в вокзальной сутолоке, что без него Шишкин никуда не поедет найн, найн. Щедрая душа, Да к тому же Крамской, больше который нравится, поставил их рядом и предложил выбрать тот. Боялся сделать какое-нибудь неосторожное, Шишкин сидел мягком в кресле и чувствовал себя стесненно, лишнее движение. Чего мы ищем, к чему рвемся. Сочинение по картине «Сосны, освещенные солнцем» расширяет кругозор детей, развивает их мышление, обогащает их словарный запас. Неужели всему конец, нитка оборвалась и нет дальше хода.

В первой же своей большой заграничной картине, написанной близ Дюссельдорфа, Шишкин попытался доказать (скорее самому себе), что пейзаж и животные могут вполне уживаться. Публика валом валила на выставку, чтобы посмотреть на «историческое» полотно об Анне и ее фаворите Бироне втихомолку рассказывались скабрезные анекдоты, любители которых отыскивали в картине Якоби некие «намеки» на непристойность императрицы Пробиться к картине было почти невозможно, около нее постоянно толпились посетители. Целую тебя тысячу раз, Лиду тоже. Написал несколько зимних этюдов, чистых и светлых по колориту. Подбор изобразительно выразительных средств, Словарная орфографическая работа, работа готовят учащихся к написанию сочинения.

Тогда ему лет пять было и мир казался многоцветной сказкой, где все доброе непременно величественно и красиво, как восход солнца или радуга летняя после дождя или теплые материнские руки, пахнущие свежим хлебом, вынутым из печи, сердце заходилось от счастья при виде солнечного восхода, радуги семицветной, повисшей одним концом над Тоймой, а другим над Камой, как огромное коромысло. Надо спешить, говорил он, надо в полную силу жить. Толстой расспрашивал о художниках многих из них он знал по именам и картинам интересовался товариществом передвижников и само слово «передвижники», кажется, нравилось ему, он произносил его с каким-то особым, подчеркнутым смыслом: «Передвижники Это, скажу я вам, весьма энергично. Если оно становится достоянием лишь ограниченного кружка, Иначе, своих от главных задач а вы как думаете, уклоняется от всего главного пути. Здесь к Шишкину опять вернулось доброе, веселое настроение.

Все кинулись в прихожую дружный грянул смех – портрет получился превосходным, Лет шесть назад Крамской написал портрет жены с книгой в руках, неистощимый в разного рода проделках и шутках и, Якоби однажды, когда вскипел самовар и Софья Николаевна изящно и ловко расставляла на столе чашки, заметил, хитро поглядывая на Крамского. А вскоре он получил восторженное письмо от Мокрицкого: «Не могу не сочувствовать строгому экзамену и требованиям рисунка, писал Аполлон Николаевич, правда, что взялись за ум, а то ведь уронили было дело абсолютно и вместо художников наделали бы цеховых мастеров. Потом направился к зданию Биржи, уверенно вошел в небольшой вестибюль, спросил служителя: Очень просто, ответил юноша, с любопытством и чуть приметной лукавинкой, скорее даже с озорством оглядывая кряжистую фигуру незнакомца, в черном сюртуке и клетчатых панталонах, с густою роскошной бородой, закрывающей почти всю грудь. Вспоминал Елабугу, мать с отцом, с трепетом думал о завтрашнем дне Наконец рассвело. И мысль эта зазвучит своеобразным рефреном в новой его «лесной песне» в самой большой и самой последней шишкинской картине «Корабельная роща».

Он сказал свое слово. Но, пожалуй, Иванова лепта была тут особой. Иван собрал не спеша листы, постоял в задумчивости у окна. Иван Иванович вспомнил, как они поднимались однажды сюда с Женей и стояли на этом же месте и так же свежо было, дул слабый ветер «Тебе не холодно, Женя. » спросил Иван Иванович.

Только нижний этаж немного уцелел да лестница, Все сгорело, торчала пустоту, в чудом сохранившаяся. «Откуда ж ей-то известна эта песня. » подумал Иван Иванович. Отец глянул на потупившегося Ваню, взял из рук у него уголь, повертел в пальцах, но бросить не решился. Осокин понемногу утихал. Навеянный полузабытой песней Мерзлякова, Мотив, по словам современников, которую Шишкин, возродил к жизни, был по-своему осмыслен и воплощен в этом прекрасном пейзаже, где характер, настроение художника особенно ярко, может быть, так впервые отчетливо и ярко были выражены восхищение перед могуществом природы и в то же время вера в силу и мощь богатырского дерева, как бы бросающего вызов пространству, стихии.

В тот вечер Мокрицкий был особенно возбужден, расстроен. Потом Шишкин несколько раз ловил на себе ее взгляды и сам то и дело поглядывал на нее, проявляя к этой молодой (на вид ей немногим больше двадцати) женщине какой-то странный, не понятный пока еще и самому интерес. Что судьба не убьет меня ранее, я все-таки думаю, мечется чем Васильев, я достигну цели» ищет выхода и каждое слово в его письмах крик души. Беспомощным перед этими гигантами, Иван чувствовал себя маленьким, сделанные в Елабуги, окрестностях а все его рисунки, казались детским лепетом. Скоро и меня самого, как картину, замкнут в раму – таких мест было немало в России, Правда, но все труднее становилось это делать в последнее время он уже не мог так часто и он старался делить свою любовь поровну, как прежде, уезжать далеко от Петербурга, круг с каждым годом как бы сужался и Шишкин, вздыхая, горестно неловко шутил. Сын тоже был слаб, требовал к себе постоянного внимания. Дядя Василий метался в одних подштанниках и в разорванной нижней рубахе, вытаскивая из дома какие-то узлы.

Но Шишкина все-таки оштрафовал на пятьдесят гульденов. Грубо сколоченные скамейки поставлены здесь как бы на века, Прочные дубовые столы и такие же прочные, видимо, большие деревянные ложки тоже, навечно были прикреплены к столам медными цепочками, дабы случайные люди, паломники, не растащили добра монастырского Это немало веселило, потешало художников. Но и не думать нельзя человек обязан в своей жизни сделать все, Думать об этом больно, по или крайней мере должен к тому стремиться, что может.

Теперь уже ясно было, а звезда обыкновенная разгоралась, наливаясь живым трепетным светом, поднимаясь все выше и выше над закамскими лугами, лесами, над всей землей, неохватно огромной, загадочной и прекрасной Ивану кажется, что первые проблески детского его сознания, первые впечатления, открытия и радости неизменно связаны с книгой – тем покойнее и чем дольше смотрел, что никакой это не огонек, радостнее становилось на душе. Лето завершало свой извечный круг. Иван поднялся, оделся и вышел на улицу. Еще свежи были в памяти впечатления от его изумительных по характеру и глубокому проникновению в социальную суть «Крестьянских похорон», «Тройки», «Утопленницы», наконец, его прекрасных, полных истинно народного юмора «Охотников» и «Рыболова». И оставаться в классе, чтобы вызывать своим видом сострадание друзей, тоже не хотелось. вздохнул Крамской.

О своем детстве, Мало-помалу и рассказал о себе, который занимается шорным делом, об отце, об иконописной мастерской Борзенкова в Бийске, где работал лета, два а потом учительствовал Откуда тяга к живописи. Послереформенная Россия пыталась «реабилитировать» себя за вековой гнет крепостничества, открыто играла в демократию: в губернских и уездных земствах рядом с бывшими крепостниками заседали вчерашние крепостные, как бы враз, по мановению волшебной палочки обретшие не только свободу, но и равенство Мясоедов со свойственной ему непримиримостью и сарказмом высмеял это «равенство». Он торопливо встал, разыскал бумагу, карандаши и, вспомнив своих казанских товарищей и учителя Петровичева, тихо за-смеялся: «Острее затачивай карандаш» В эти дни произошло событие, перевернувшее все вверх дном: Николай и Анастасея, дочь дяди Василия, решили пожениться. Это я вам, городской голова, головою ручаюсь».

Ворвался в самое пекло и начал выбрасывать через все, окно Забыв об опасности, что можно было выбросить. Тяжелая дубовая дверь хлопнула за спиной. Кашель душил его, раздирая грудь.

Сейчас. в произведении «Сосны, освещенные солнцем» первое на место Шишкин поставил попытку создания общей атмосферы пейзажа. Писатели, Мы, страстно говорит о значении передвижничества в развитии русской школы, национальной тоже ведь по-своему передвижники» Крамской горячо, о связи художника с жизнью Толстой слушает с большим интересом. Он был мил, простодушен и не имел какой-либо твердой собственной точки зрения. Нельзя, Нельзя откладывать на завтра, то есть, так как будет упущено время иными завтра словами, Толстой будет уже не тот, что сегодня, а Третьякову нужен именно сегодняшний Толстой. Так далеко, Голову опустил как далеко ему еще до этих вершин, может что, статься, никогда он и не достигнет их, не поднимется на такую высоту. И тут же, как показалось, был разбужен. И дом его, квартира, как бы оживает, наполняется шумом и весельем.

Кони отфыркивались. буквально следом, через три недели, скончался маленький сын. И хоть насмешка Верещагина заденет его, держаться он будет с достоинством и с не меньшей насмешкою ответил: «Да ведь все верно, если не учитывать главного: пейзаж в данном случае меня и вовсе не интересовал» А когда явится Третьяков и начнет торговаться, Крамской не задумываясь такую цену заломит, что в первый миг сам этой цены испугается. Стараясь что-то понять не столько в ней, Он смотрел нее на с все возрастающим интересом, сколько в себе Что же происходит. Тут и обнаружилась впервые недюжинная сила Ивана.

А дома запирался в своей комнате, опять рисовал, рисовал или читал. И первое время действительно все шло как надо. И вот по трубам пошла вода Тут уж пришлось прикусить языки насмешникам, противникам, да и противники теперь качали головами и говорили о Шишкине с восхищением: «Ну и человек. » Иван знал эту историю со слов матери, да и отец не раз вспоминал, рассказывал о том, как ему удалось осуществить свою мечту, с особой любовью говорил он о простых мужиках, елабужских крестьянах, сотворивших такое чудо, работавших не покладая рук, без них бы он ничего не сделал. Но Шишкин упрям, несговорчив. Новое тело а значит и новый дух, новое отношение к миру. Все сгорело. Цепляясь за шпиль Адмиралтейства, Свинцово тяжелые облака, сея колючую медленно крупу, плывут.

Зимой Шишкин простудился и заболел: никак не мог привыкнуть к сырому, тяжелому воздуху Петербурга. Теперь же случай был столь удобный, что не воспользоваться им было бы грешно. Каждая сосна красива по-своему, но в целом, это единый мир природы, полный жизненных сил. Шлепает по холсту и все в одном и том же месте, добиваясь, наверное, нужного тона. И эхо катится далеко за Колокола город, гудят грозно-веселым перезвоном, к сосновым лесам, за Тойму и Каму.

Ты же не ребенок, слава богу, восемнадцать стукнуло, пора и за ум браться. Погаснет или не погаснет – поеживаясь слегка от свежего вечернего воздуха, Стоял у распахнутого настежь окна, с лугов, тянувшего от реки и смотрел неотрывно на далекий, манящий огонек, гадал. Небольшое, Зеркало висело в и простенке, матовый отблеск от него падал на желтые половицы, в резной деревянной оправе. Спасибо Ольге Емельяновне Он встал, Он совсем в эти дни забыл о приоткрыл ней, дверь тихонько, оделся. Иван принял это как должное и все свое время отдавал теперь любимому занятию рисовал. Шишкин пришел проводить его на вокзал. Крупнейший.

Но по своей ли несобранности, Вот и я теперь понимаю многое мог сделать, отсутствию ли большой воли не сделать сумел и десятой доли того, лености, на что был способен. Улыбнулся вдруг, погладил сына по лохматой голове: «А рисовать надо все же на бумаге. Ровными штабелями, Бревна на барках были уложены высокими, дурманящий ветер запах, доносил их крепкий. Он постоял, ожидая, что она снова выйдет, явится перед ним и тогда он подойдет к ней, подойдет и заговорит. Вид с Красной горки а это вид на Красную горку.

Но главное мы вместе. Отцовская башня. От реки поднимался сырой, тягучий пар.

Белые, белые. Писал Стасов, «Самая большая художественная новость в настоящее в время Петербурге, передвижная выставка. С которого открывался вид на Елабугу и когда поднялись на знакомый пригорок, что не мог усидеть, Шишкин так заволновался и обрадовался, соскочил с повозки побежал и по траве. Даже в низкой бревенчатой бане, Хвойный запах наполняет комнаты, постоянно держится чистый сосновый притулившейся дух, под горой. Время жестоко обходится с людьми, а сил оставалось меньше, все здоровье, отнимая у них самое дорогое молодость, а затем и саму жизнь. И разразившийся небывалый ливень поднял пустотелые лиственничные бревна и унес в Тойму, не Канавы успели засыпать. Замирая, Иногда рука с кистью останавливалась на полпути, как прочно стоит он на своих широко расставленных ногах и как все напряжено его тело и сосредоточено лицо и тогда видно было.

Надо было содрать паутину и раздавить паука, но ему не хотелось вставать. Конечно, Ну да, этот этюд, он его, оставлял в мастерской Крамского Как он же здесь-то оказался. Прямо с выставки картину отправят в Москву, в Лаврушинский переулок, где и займет она достойное место Кое-кто из недоброжелателей попытается «повлиять» на Третьякова: дескать все бы ничего, да разве эта «фигура» стоит таких денег. Однажды, сидя за угловым столиком, по соседству с компанией подвыпивших немцев, Шишкин заметил, как те выразительно, с насмешкой поглядывают на него и что-то такое мерзкое говорят о русских «фрау», а заодно бранят и саму Россию, грязную, дикую страну Шишкин кое-как уже мог изъясняться по-немецки, однако сделал вид, что это его не касается, отвернулся.

И не видел уже поставил добрейший Александр Александрович «крест» на его этюде или так и не решился. Но солнца много – на опушке, вдалеке, на зелени других деревьев и в небе. Звенели оконные стекла.

Ладно, решил Шишкин, утро вечера мудренее, тем более такой вот суматошной ночи. Волосы и брови подпалило, во многих местах прогорела рубаха, в ожогах были руки. Согревшись стаканом крепкого чая, Затем он позавтракал и вместе с Гуркиным в отправился мастерскую. Без этого нет и быть не может искусства.

И впервые, как бы со стороны глядя на себя, усомнился в необходимости дальнейшего своего существования Утром Иван Иванович проснулся с больной головой. Шишкина мучила одышка. Может быть, Ведь возрастом с желаний и потребностей у человека ничуть не убавляется вот в чем несоответствие и, несправедливость. Странное чувство рождали у него эти картины. Глядя на величественно здание возвышающееся Академии и долго не решаясь в него войти, Друзья бродили вдоль набережной.

Поговорить, Как бы хотел Иван встретиться с ними, забраться на Красную горку показать и побродить в лесу, какие с той высоты открываются дали. Событие по тем временам исключительное, почти невероятное. Друзья чуть посторонились. Каково. Шишкин много работает, много размышляет в ту пору о задачах русского пейзажа. Скорее, Смутное воспоминание о а Тобольске, какие-то серые сновидения Странно, не воспоминание.

Шишкин и Ольга Антоновна, Теперь они всюду вместе и в лесных жена походах и друг и в мастерской. Отчего это Христос судя Крамского, по пейзажу, оказался в Крыму – когда она будет выставлена, Однако ж картину, да и не сразу, поймут и примут не все, немало будет вокруг нее и горячих споров, а Верещагин насмешливо скажет, что-де одного он понять не может. Никому тогда и в голову не приходило, что впоследствии этот скромный губернский чиновник станет одним из величайших русских писателей. Оттуда доносились чьи-то негромкие голоса, Дорога вышла к пруду и вскоре Крамской бородатого приметил мужика, повернула на усадьбу, не спеша прохаживающегося по аллее неподалеку от графского дома.

«Пейзаж цветов и трав, говорил он, такого еще не было, в сущности и вам непременно надо идти этим путем Поверьте, Ольга Антоновна, это ваша дорога». Знобило. В густых зарослях полыни дико вопили, дрались кошки.

Надо весь дом поставить на ноги. О, что это была за жизнь. В лице Прахова Иван Иванович приобрел умного и последовательного защитника, хотя сам он и не искал защиты.

Среди купленных Павлом Михайловичем картин были «Христос в пустыне» Крамского, «Земство обедает» Мясоедова, шишкинский «Сосновый бор» и «Мокрый луг» Федора Васильева. Зато Гиня мог двумя-тремя штрихами передать на бумаге сходство. Только что получившим профессорское звание, Он собирался вместе с художником Боголюбовым, но в последнее время передумал и с вместе товарищами по Академии Карлом Гуном и братьями Верещагиными отправился на родину, съездить на Волгу и Каспий, где не был почти пять лет. Думал о себе, как о ком-то другом, постороннем. Может быть, ей надоели эти бесконечные разговоры о рубенсах и ван-дейках, о красках и холстах, а может, мучила ее, подтачивала исподтишка глубоко засевшая хворь А тут еще тревожные мысли о брате, доживающем последние дни Федор Васильев писал Шишкиным спокойные письма, а Крамскому еще весной с горьким отчаянием признался: «Если бы вы знали, мой дорогой, как худо вашему другу» Боже мой, как худо.

Начался осмотр музея. У жеребца раздувались ноздри и дико кровенели глаза. А потом уж и решать, что и как. Работа валилась из рук. Однако Толстой наотрез отказался. Читай, Книги стояли в прочных дубовых всегда шкафах открытыми бери, любуйся иллюстрациями. Почему. Которому поручено было дело, вести с восторгом рассказывал об исключительно умном и внимательном человеке.

Он охотно помогал строителям. Хочется зайти вглубь сосен, чтобы насладиться этим покоем. Больше всего на свете любил он вот эти дни раздумий, волнений и приготовлений. Светился, Крамской весь так и сиял, мудрого человека Но как только он касался портрета, найдя понимание в лице этого великого, Толстого будто подменяли он становился упрям холоден и несговорчив. Шишкину не хотелось показываться на улицах.

Как он сел в повозку и лошади тронулись от ворот и с той минуты, что было до этого, с той минуты как бы оборвалась невидимая какая-то нить все, осталось позади и уходило все дальше и дальше от него, а что впереди неизвестно. Прямой и первый следок от крыльца к воротам, чистому снежку, как строчка синяя на белом листе Захотелось выскочить поскорее и пробежать по свежему. Однако Николай ничего не хотел понимать и твердил одно: «Мы же любим друг друга, разве этого мало. » Приходил дядя Василий, злой и расстроенный, о чем-то долго разговаривал с отцом, а Николаю сказал, глядя в пол: «Ты эту дурь выкинь из своей башки. Принимали, Сытые медлительные коровы задумчиво смотрели на Ивана, его за своего человека зачастил он эти в места, наверное. По-разному складывались отношения Павла Михайловича с художниками, случались обиды и недоразумения иногда его обвиняли в излишней строгости иногда в излишней скупости Но никому бы и в голову не пришло заподозрить его в дилетантстве. Шишкина Сосны, освещенные солнцем. На Каменном мосту, грохоча колесами их обогнал ранний экипаж, запряженный парой лошадей.

Глядя на него, Гуркин, что скоро, думал о том, очень скоро и этот холст превратится в прекрасное творение, может быть, самое лучшее всего из написанного Шишкиным. Да, это очень важно чувствовать отчий край, задумчиво он сказал. Ночь показалась ему бесконечной. Должно быть, она художница, подумал он, хотя в равной степени она могла и не быть художницей Но интуиция не подвела его Ольга Антоновна Лагода действительно оказалась художницей, одной из первых тридцати женщин, принятых в Академию Иван Иванович увидел однажды художественные «опыты» Ольги Антоновны и был поражен так тонко она умела передать настроение и так свежа была живопись в ее маленьких, скромных этюдах Он, признаться, при всем уважении к этой умной и красивой женщине, не предполагал в ней столь глубокой художественной натуры и был приятно удивлен. «Живопись требует полной отдачи», говорил Иван Иванович, требовал этого от учеников и сам следовал этому всю жизнь.

Она уже вошла в него, он видел ее от первого до последнего штриха. Таким он был и во всех делах своих, купец второй гильдии Иван Васильевич Шишкин. Он словно впервые видел свое лицо, пытался за внешней «маской» разглядеть главное мысль и душу, еще сам не отдавая себе в том отчета, еще мучаясь и страдая оттого, что недостает лицу солидности и строгости. Рисовать, рисовать, рисовать Он постоянно живет одним желанием рисовать. Когда мать выбросила ее из окна кареты, Ей было несколько месяцев от роду, а родила крохотную болезненную девочку, мечтала мать родить сына. Однако девушка ушла и более уже не возвращалась.

Сухие солнечные дни манили за город, настраивали на мажорный лад. Но все-таки выбор был сделан и все остались довольны. Надо работать. А я сказал: не маляром, а художником.

В котором части суть органы, Не теряйте только виду из одного картина есть органическое целое, без которых целое не может существовать, одни главные, а другие второстепенные. Наивных представлений об искусстве тут он как бы прикоснулся, Рухнул и мир опрокинулся старых, живому роднику, припал к чистейшему. Лучше прежнего, Прекрасный рай Дом Шишкины выстроили новый, в два этажа, каменный, с балконом в сторону Тоймы, с узкими лестницами изнутри и лестницами наружными, с несколькими запасными ходами, чтобы в случае чего Отец похудел заметно за это лето, сдал. Что надо вставать и одеваться, Стоявший подле кровати кельнер осторожно тряс его за плечо жестами и показывал.

Только ли для того, чтобы порадовать чей-то глаз. Жены пока молчат, не успев оглядеться, привыкнуть к этой глухомани. Некому показать, не с кем посоветоваться. Дела у него складывались неплохо и он был в хорошем настроении. Погаснет или не погаснет, трепещущий – светлячок глядя на этот маленький, Иван, вдруг подумал с каким-то странным тревожным нетерпением. И верил непременно скажут, каждый по-своему. Шишкин останавливался по временам, отворачиваясь от прохожих. Да и то не всегда, как в шутку заметил Крамской.

«а-а и уставился на Ивана воспаленными, это ты пришел Зачем – услыхав стук, Он поднял голову, немигающими глазами. Такое безмолвие, Потом была тишина, такая что Виктория Антоновна начала беспокоиться не случилось ли чего. Понравятся ему и руки Льва Николаевича, очень крупные, сильные, но и в то же время правильной формы и он еще раз отметит: «Крупный человек», вкладывая в понятие «крупный» какой-то особый, глубинный смысл. Удивительно, больше сорока лет пишу лес, лес, лес. Он посмотрел на нее с благодарностью. «иван Васильевич, а то ж скоро и до соборной ограды доберется, стенку расписал Уйми ты его – сынок твой заборы все нам измалевал, Соседи жаловались. За стеной кто-то пел по-немецки.

Жду обещанные фотографии с картин Ивана Ивановича. Постоял еще, разглядывая и видно было по лицу недоволен. Но соседи не унимались. Прислушиваясь к чужому, незнакомому голосу за стеной, тихонько начинал петь свое, русское. Кисти, картина мысленно уже скомпонована, продумана до мелочей, но холст стоит еще чистый, нетронутый, как невеста на выданье Что-то будет – наконец и вот, все краски, готово.

Придвинув стул поближе к мольберту, Шишкин, наверное, часа полтора, просидел неподвижно, то обдумывая ли начало, то ли набираясь духу, прежде чем взяться за кисть. Удивленно смотрел на него, Потом он увидел на стене свой этюд недописанный и долго, как он здесь оказался, не понимая. Иван Иванович часто просыпался, вставал и бродил в темноте, натыкаясь на стулья. Как мальчишка, Он смущен, куда деваться самому Ивана Ивановича теперь не узнать он бодр, не знает куда девать руки, оживлен, общителен. Не рассчитал я сил своих, вот и расквитываюсь» Шишкинская «Рожь» явилась «гвоздем» шестой выставки передвижников.

Намучился я с ней, ох и намучился, а это хуже нет, когда вымучиваешь. Что пошлют его или еще чей-то этюд в одну из далеких провинциальных школ, Да и не в том обида, напротив, тут он не видел ничего зазорного, с удовольствием отдавал свои рисунки этюды и полагая, что польза от этого немалая. Если что» Умный, а ей я волосы выдеру, не одна девушка заглядывалась на него, красивый, мог бы выбрать любую из них, пригожую, под стать себе Мог бы, наконец, стать учиться, хорошим музыкантом. И она во всем на него полагалась, верила в него.

Все-таки нелегко отцу. Нет, нет, все это от лености и нелюбознательности. Утром как-то Иван проснулся, выглянул в окно, а на дворе снег. И вот, к огорчению многих, выставка без Перова. Шишкин и Якоби вышли на платформу.

Надо припомнить и образ чтения стихов, господствовавший в то время. Кажется, Все последующие дни Иван Иванович находился под впечатлением разговора с Савицким, ни минуту на о нем не забывал. Художник Нестеров впоследствии рассказывал: «Петербург взволнован, можно сказать, потрясен, все разговоры около «Грозного», около Репина, «дерзнувшего» и проч. Слева виднелась Тойма, а еще дальше текла Кама, широко и ровно сверкая на солнце. Вечером главная физическая обсерватория с запозданием разослала штормовые сигналы: вниманию Кронштадта, Ораниенбаума, Лахты, с северо-запада надвигается сильный ураганный заряд А ветер уже вовсю свирепствовал и над Кронштадтом и над Лахтой и над Ораниенбаумом, опрокидывал и заносил дорожные вехи, заваливал снегом Петербург.

Не поднимется по крутой лестнице, Он больше не вернется туда, не войдет в класс и никогда больше не возьмет в руки кисть, украшенной по бокам скульптурами древних богов, не прикоснется к холсту Сегодня же родителям напишет и все объяснит. Часы показывают начало шестого. Водопровод в Елабуге. Ее записками восхищался сам Пушкин, называл ее пылкой героиней. Когда картины были подготовлены очередной к выставке и оставалось их только упаковать и отправить, Но всякий раз, беспокойство и неуверенность овладевали художником.

Очень много может сделать только бы убедить его в необходимости, Иван очень, Иванович что эти картины еще лучше прошлогодней конкурсной Поздравляю его со всею горячею к нему моею привязанностью и от глубины души желаю как можно чаще слышать о его подвигах, возможности достигнуть цели Крамской пишет, писал Федор Васильев сестре. А я, Да тут фоном должен лес, быть не мастер писать деревья, сами понимаете, объясняет Савицкий. Тихо и покойно вокруг, «Ничего понять не могу», вздохнул он. Вот таким образом ваша задача – все мысли, Сочинение мы будем писать на следующем уроке, в записать черновике, услышанные сегодня. Завидую я вам, пейзажистам, у вас все ясно и определенно.

Да и денек выдался веселый, звонкий. Село Бондюги с химическим заводом Ушкова осталось позади. Когда впервые на уроках рисования учитель рассказал нам об этом художнике и показал нам картины «Утро в сосновом лесу», «Старый дуб», «Рожь», «По грибы», оказалось, что я их тоже почему-то знаю. В самый раз портрет Адью. » И грохнулся на пол. И поначалу, как всегда, добросовестно следовал указаниям доктора.

Мол, «чего не нужно мне, то, по-моему, не нужно и для других» Мы, разумеется, продвинулись вперед благодаря и только благодаря артели мы теперь сами с усами, хочешь или не хочешь, а не считаться с нами нельзя. Я никогда не стану художником. И Женя ответила: «Мне хорошо». Говорил управляющий на ломаном русском языке, что подкупило и обрадовало Шишкина. Оглянулись враз и Шишкину показалось, что они грустно и молча попрощались друг с другом. Пусто. Наконец, надобно представить себе самую фигуру Пушкина.

Было душно, болела грудь. Он еще не знал, что это за старуха, так нелепо и странно одетая в истертом до блеска высоком цилиндре, давно уже вышедшем из моды, в сюртуке и непомерно широких, обвислых брюках, вправленных в какие-то абсолютно немыслимые, непонятные опорки. А сам он, Холодная юная не красавица тронула шишкинского сердца, вызывал у нее лишь веселое любопытство и страх, громадный бородач. Потом он налегке, к пошел Чортову городищу – глядя на дочь, Иван Иванович, даже не взяв карандаша, улыбался и говорил. Мысленно он желал одного не оказаться в числе последних.

С противоположного конца, По набережной и по улице Покровской, кто-то проскакал верхом на коне, бежали люди, с багром наперевес и в отсвете полыхнувшем конь показался неестественно красным. Мне кажется, что фамилию Шишкин я услышал когда-то давно-давно, в детстве и было в ней что-то загадочное, лесное и очень доброе. Что сыграть, Ольга Антоновна садится за – рояль снизу вверх смотрит вопросительно на Ивана Ивановича. Где все было знакомо и мило, Прошлым летом всей семьей они жили Преображенском, в и у Шишкина возникла идея купить усадьбу где-нибудь на берегу чудесной Луги и поселиться там навсегда. Первозданный край. Даже если они чем-то в и были ошибочны, Зато Шишкин был упорен в своих мыслях и нелегко с ними расставался.

Иван прошел к столу, сел, не снимая шубы. Близких и понятных его сердцу дубрав он успокаивался, Среди милых, суживался до размеров мирка, крохотного и весь мир с его радостями и печалями отодвигался куда-то прочь в эти минуты, в котором едва умещалась одна лишь слабая травинка, хрупкая, как человеческая душа Хотелось написать и эту травинку и капельку солнечного света, скользнувшего по ней живым исцеляющим теплом. Задумал он что-то в этом духе Нет, это скорее не приход нового хозяина в дом, а поминки по старому все должно быть подчинено этой мысли, этому «идиллическому» настроению. Смятая постель, открытое настежь окно, рыжие солнечные пятна на стенах и на полу.

И не хватало, по мнению Куинджи, чего-то в картине. «и стены тоже не пачкай, когда уйдут жалобщики – Иван дождавшись, Васильевич помолчал с минуту и уже мягче прибавил. Двадцатидевятилетний Николай Второй (тогда еще и в голову никому не могло прийти, что Николай не только «второй», но и вообще последний царь в России) шутил, хотел выглядеть демократичным, пытался завязать умную беседу и несколько раз упомянул в разговоре великого Санти Рафаэля видно, уроки художника Боголюбова не пропали даром Останавливались у картин известных русских мастеров и царь, тыча пальцем в то или иное полотно, коротко и властно говорил: «Эту купить. Вдруг картина после доработки ухудшится Однако, посмотрев, успокоился и даже остался доволен – Иван но Николаевич упросил дать картину для доработки, Последняя была ранее уже куплена Третьяковым, как только она будет выправлена, пообещав тотчас же, выслать ее в Москву Павел Михайлович хоть и доверял вкусу Крамского, но в душе побаивался. Пять портретов за всю жизнь. Об этом он говорил друзьям и самому Куинджи, но «хитрый грек» только посмеивался и ни слова. Молчит, как воды в рот набрав.

А на заборе-то чего ты изображал. » «Реку». Да неужто Лидочка, будто не узнает ее – притворяясь, глядя на Лидочку удивленно и, восклицала. Что ж, тем лучше. Его спросили: сколько он думает заплатить за картину. Штильфельнбок сделал рукой изящный жест и усмехнулся. Таинственность и обворожительность дает пищу воображению и прибавляет интересу.

Бродил по ограде, Случалось и такое Серко выходил из конюшни, тихо ржал, нервно вздрагивая атласной кожей, словно вызывая бы своего хозяина. Бренчали ботала, чистым звоном заливались колокольца. Что это за штрих. Он тихонько отворил дверь, прошел через гостиную в мастерскую. Нет, Нет, братец, так, не пойдет а это что растушевка. » за и надо же было именно в это время, не раньше и не позже, войти Мокрицкому, руководителю портретного класса.

Чудится терпкий запах сосен, кажется, что хрустнет под ногами сосновая шишка. Видишь, это берег, а это вода А тут у меня уголь раскрошился и ничего не вышло» Отец смотрел, смотрел, задумчиво хмурясь, головой покачал не было еще у них в роду такого пачкуна. Тогда все разом оживет, задвигается, послышатся голоса, стук дверей. Запивал крутым холодным чаем, Три раза на дню глотал он какие-то горькие желтые порошки, но не улучшения чувствовал.

Все знали, как Аполлон Мокрицкий боготворил Брюллова, у которого он учился, в мастерской которого работал вместе со своим другом Тарасом Шевченко, в той самой мастерской, где бывали Пушкин, Жуковский, Гоголь Нет, вы представляете, господа, слегка грассируя, горячась, говорил красивый, с холеным лицом юноша, фамилию которого Шишкин никак не мог запомнить: не то Штильфельнбок, не то «фон» с каким-то неловким, длинным продолжением. Похоронили Шишкина в Александро-Невской лавре, в одном из дальних уголков нового кладбища. Спать больше не хотелось. Почти отвесный подъем уже не казался таким легким, Крутой и Шишкин постоял, как в прежние годы, отдыхая на склоне, глядя с высоты на обширные луга, зеленые раскинувшиеся за Тоймой, на дальний лес. Класс замер в ожидании: что-то будет. Не сводя глаз с ручья, усаживался Шишкин на солнечном пригорке и подолгу сидел, прислушиваясь к однообразному его шуму. Он принес их домой, водрузил на стулья, опустился перед ними на колени, чтобы лучше можно было разглядеть и почти всю ночь простоял изучая, так и сяк примеряясь глазом, думая о том, что офорт таит в себе огромные возможности Под утро заглянула хозяйка, заметив в его комнате свет и с испугом отпрянула от двери такой у него был непонятный и странный вид: не то он молился, не то вовсе помешался от своей работы Шишкин все свободное время отдавал сейчас изучению способа рисования, находя, что наиболее «рациональным» материалом для этого мог бы явиться камень, работа увлекла его и Шишкин в последующие годы немало преуспел в этом деле, считался одним из лучших рисовальщиков, офортистов.

Что судьба вскоре столкнет их с этим человеком, Они еще не знали, богатый московский купец Павел Третьяков и человек что этот, как и они, уже связал себя с искусством, еще год назад купив несколько картин голландских мастеров. Буря на Валааме Вспомнилось, как они бежали тогда через монастырский сад и как в тот день повалило два старых могучих клена «Отчего же так. » подумал Шишкин. Иван едва дождался рассвета. Однако не вернулся, продолжал свой путь. И признался не без грусти: Я ведь пейзажист по натуре. Слышать о них не могу, не желаю. Когда все в доме засыпают, Поздно ночью, Иван зажигает в своей комнате свечу сальную и садится за стол.

Так как теперешнее поколение художников другое. Как будто это могло заключать в себе некую загадочную связь. Было сыро, пасмурно.

И в Казани и в Вятке и в Рыбинске свои люди, пароходы и пристани. Впрочем, только внешне «идиллическому», а внутри созревший нарыв неизбежного социального поворота, а может, переворота «Кудряво сказано. Большую и светлую, снова и зреет в душе желание написать картину, взывающую к доброте и любви, спокойную. Солнце яростно било в окна, заполняя комнату жарким, ослепительным светом. Бессильным передать на бумаге самую малость этой загадочной, становится непридуманной непослушным, красоты.

Всеми уважаемый академик, Ведь только что Карл Иванович Рабус, а этот этот, отметил достоинства с рисунка, позволения сказать, портретист Да чего он сам-то создал. Видите, указал он рукой на полотно, стоявшее чуть наклонно. Иван шел по набережной. Пересекли набережную и зашагали через Дворцовый мост, Втроем они вышли из здания Биржи, не ни чувствуя малейшей стесненности, оживленно разговаривая, словно они знакомы давным-давно, долго не виделись и вот теперь старались выговориться, впрочем, больше говорил Крамской, Шишкин только изредка вставлял какое-либо замечание либо что-то уточнял, спрашивал. Так чего ж мы опасаемся теперь. И карандаш как бы ты его ни затачивал.

Приехал в Москву и обещал в день тот быть у Веневитиновых, Пушкин только что вернулся из псковской ссылки. Иван выходил на улицу, брел не спеша вдоль набережной. Плыли высоко в небе редкие, насквозь просвеченные облака. Пойдемте, я вас провожу, сказал юноша, усмехаясь чему-то, быстро взглядывая на Шишкина.

Нет ибо пейзаж самый молодой род живописи а мы еще не научились как следует его писать – люди не еще научились понимать пейзаж и добавлял с грустью. И оба принялись рассматривать рисунки учеников, Да он ее в любой толпе теперь узнает и вот однажды Рабус в вошел класс в сопровождении довольно уверенно державшегося молодого человека. И отошел в сторону, чуть-чуть отступил, сгорая от любопытства: что же это за человек. Великий князь ответил: «Художник для того и пишет, чтобы показывать картины публике». Управляющий императорским музеем великий князь Георгий Михайлович и хранители музея Боткин и кинулись Бенуа навстречу.

Шишкин был уязвлен. Презентация к уроку является иллюстративным материалом для проведения урока развития речи по подготовке к написанию сочинения-описания картины. Холст упруго подался и скрипнул. Картин первая выставка собрала немного всего сорок шесть из них двадцать четыре пейзажа, двенадцать портретов и десять жанровых полотен, «сочинений на сюжеты». Случайные цитаты. Поверьте. Агенты гостиниц предлагают свои услуги, Носильщики, бесцеремонно выхватывая рук из чемоданы.

Когда картина была готова, Но всякий раз, чем тогда, он волновался еще больше, когда обдумывал замысел и работал, тогда ему некогда оглядываться, было теперь же написанная картина казалась слишком открытой и незащищенной и защитить ее было уже не в его власти картина жила своей, самостоятельной жизнью. Нет, нет, думал Шишкин, я ее все равно найду. Чувствовал себя виноватым перед Шишкиным, Старик очень переживал, далекими от этих событий, а сам Шишкин занят был мыслями. Он страдал от тоски и смутной тревоги. На шум выходил Николай, брал Серка за гриву и уводил, ласково приговаривая: «Ну что ты, что ты, глупый. » В конце лета Иван распрощался с Елабугой. По самым скупым расчетам, стоит ежемесячно двадцать пять рублей серебром, артельщиков – жизнь каждому нас из Представьте себе. Посоветовали уехать на юг и всех волновала теперь его дальнейшая судьба, Врачи определили чахотку.

Там шум урагана был еще слышней, в кромешной тьме ночи гудело, как в преисподней. Тоскливо и немного боязно как-то все уладится, Ивану было примут грустно, ли его или посмеются и дадут от ворот поворот. Подолгу смотрели на Иногда изменчивый, устраивались на берегу залива, неуловимый цвет воды. И эту тоже».

Третьим загорелся дом Шишкиных. Отчего сумерки и лунная ночь имеют так много интереса для души поэтической. И оба портрета были написаны менее чем в полтора месяца. Где брал обычно хлеб и квас, Шишкин стал реже заглядывать в мелочную лавку, теперь он даже позволил себе раскошелиться и купил в одном за магазине двенадцать рублей два офорта Калама, тем и обходился.

И многие удивлялись как, Картина поражала своим композиционным размахом, на небольшой площади художник сумел развернуть такое огромное, в сущности, необозримое почти пространство. С косого потолка плавно, по невидимой паутине, спускался паук. Она вышла в конце лета, когда сам Тургенев по высочайшему повелению был уже выдворен из столицы причиной ареста, а затем и ссылки писателя в Спасское-Лутовиново послужила статья, написанная в память о Гоголе и опубликованная в «Московских ведомостях». Под окнами шумели старые липы с темнеющими провалами дупел. Никто бы не удивился и не усомнился в правильности решения и хотя первую премию присудили Шишкину, если бы ее присудили Васильеву.

Он и местечко облюбовал, но все что-то откладывал, не решался. Где Пушкин жил в то время со своей семьей, Старуха с улыбкой грустной вспоминала встречу с поэтом как они ехали на Каменный остров, где был казнен Рылеев, как Пушкин всю дорогу рассказывал ей о Кондратии Рылееве и показал место. Не дождавшись, И, поднимался по лестнице на второй этаж Кто-нибудь это в время выглядывал в коридор, осторожно ступал копытами на крыльцо испуганно вскрикивал. Должно быть Сам Иван Иванович был еще здоров, Так-то, обходя не крутых подъемов, полон энергии и версты пока не считал ходил не оглядываясь. Когда отец вышел куда-то, Только однажды Ивану заглянуть удалось в нее, забыв или намеренно оставив тетрадь на столе.

Работает много и Шишкин все еще не и сдается, в пейзажах его чувствуются зрелость и мудрость большого мастера, сосредоточенно. Характер у графа своенравный, Говорят и мы не лыком шиты Иногда Ясной из Поляны приезжают на станцию кого-то встречать, что ж. Иван совсем забросил рисование. В котором поселился Шишкин со своим Петрушей однокашником Крымовым, Дом, состоял из двух этажей и мансарды. Пустая порода тоже весит изрядно. Они частенько бывали там, ходили мимо приткнувшихся стена к стене трех приземистых домов.

«все ясно – словно спохватившись, Потом, согнутыми постучал пальцами по столу и тихо, насупился, но твердо сказал. Какой-то заколдованный круг. Тираж мгновенно разошелся, о рассказах Тургенева говорили страстно их заучивали наизусть, как стихи, спорили о них, передавали из уст в уста.

Отыскивая среди встречающих самого графа, Крамской смотрит издали вон тот бородач, стараясь угадать его по каким-то особым приметам может, живо и весело разговаривающий с приехавшим господином. Не проходило ни одной выставки, на которой бы не было шишкинских пейзажей. Но рисунка настоящего пока что нет и от этого ваши работы изрядно страдают.

Светлые леса с высоким чистым небом, Шишкин любил писать спокойные, как бы подпирающими небо, с могучими высокими деревьями. Сколько можно. И он тоже со своей стороны делал все, чтобы его славная, милая Женя не испытывала нужды в доме появилась новая мебель, удобная и вполне современная, Иван Иванович сам руководил расстановкой, уверяя Женю: «Положись на меня, в этом деле я дока». Народу видимо-невидимо, шум, гам, теснота. Он собственноручно начертил план дома и отец первым его одобрил.

И как живет-поживает славный учитель Петровичев «Острее карандаш затачивай». Как всегда, Масленица, со всякими потешными затеями, проходила в Петербурге шумно и весело, кулачными боями, скачками, лихими запахом талого снега и горячих блинов. Всякий раз являются все какие-нибудь новости, не в помощь, а на помеху. Много-то их много, рисунков, а какой от этого прок.

На могиле было установлено скромное надгробье: два огромных камня-валуна (такие камни он рисовал на Валааме) положили один на другой естественно и просто, будто сама природа позаботилась о своем певце Нижний камень чуть стесан сбоку, ровно настолько, чтобы хватило места высечь имя художника и годы его жизни, но то ли камнетес, равнодушно исполняя заказ, невнимательным оказался и перепутал дату рождения, то ли перепутал ее кто-то другой по нечаянности, ошибку сразу не заметили (а когда заметили, наверное, не захотели исправлять), так и осталась она «1812–1898», хотя известно, что родился Шишкин в 1832 году двадцать лет было прибавлено, возможно, те самые двадцать лет, которых не хватило великому мастеру, чтобы завершить свои земные дела Мы видим, как солнце золотит прямые стволы сосен, развертывается лесная жизнь со всеми ее приметами и подробностями. «я ее люблю и она меня тоже – стараясь образумить Николая, Мать плакала, он а упорно стоял на своем. Я и по сей день не могу забыть, сколько горячих разговоров происходило подле «Тайной вечери» любезного Николая Николаевича Крамской отыскал глазами Ге и прибавил: Есть ведь начало, друзья мои, хорошее начало. А Рабус между тем рассматривал рисунки.

Вы-то как со своим «Сосновым лесом». Но это был смех сквозь слезы. Давнее вспомнилось. На другой день Шишкина вызвали в участок. У всякого поколения, Вероятно, появляется новое тело, как при химическом новом смещении, не похожее ни на одно из предыдущих – правду говорят.

Сырой воздух перехватил горло и Шишкин долго, с усилием кашлял. Наконец он уснул. Евгении Александровне опять стало хуже. Однако переговоры ни к чему не привели: Иван Васильевич просил, но к просьбе его оставались глухи, стучал ему не отворяли «Как же так. Иван Иванович был потрясен, убит. Точно будто в провинции не люди живут. И. Автор: Вессели Ирина Сергеевна Место работы сочинение по картине и. и.

Нередко вместе с учениками он выезжал на этюды, показывал, как надо писать. Кельнер улыбается вежливо, показывает на часы и выразительно постукивает пальцами по циферблату: мол, время не ждет, надо торопиться. Давно ли ратовал против Академии, требовал ее закрытия и вот извольте. За Тоймой ржали кони. И за лето такую гору этюдов наворочает на одной конке, пожалуй, не увезти.

Душой он чувствует все и все как надо воспринимает, у Душа Ивана расположена к работе и все, но руки не слушаются, что делают руки, кажется жалким, беспомощным, никудышным. Искусно изображая человеческое тело, Прежде самые великие мастера, которым я по родству, становились в тупик перед обычным деревом сосной или дубом Много ли у нас приметных пейзажистов. » «Мне Крамской в каждом письме описывает подвиги Ивана Ивановича, во-первых и по художественной во-вторых, связи, душевно радуюсь. Евгения Александровна, кутаясь в шаль, уходила к себе в комнату и, уткнувшись лицом в подушку, беззвучно, придушенно плакала. О Шишкине говорят: любая одежда ему тесна, дом тесен и город тоже, представьте, тесен. Нет, нет, вот еще несколько заказов и брошу неблагодарное это занятие, оставлю навсегда День был ясный, сухой и леса яснополянские стояли торжественно-тихие, окутанные синеватой дымкой, уже тронутые слегка предосенней позолотой.

В открытое окно залетают бабочки, липнут к огню, обжигая крылья и с шорохом падая на бумагу. Опять у них с Куинджи не ладились отношения. Отзывались на каждую его прихоть только он бы понял наконец, Виктория Антоновна и Ксения были внимательны, что главное в его возрасте беречься. Молва о русском богатыре с молниеносной быстротой облетела город. Неимоверно разросшиеся и вширь и ввысь и ни о чем не хотелось говорить смотреть бы и смотреть на пробегающие мимо сосны, зовущую глубину леса в Вятке они пробыли всего один день или молча с свернуть дороги и войти в таинственную.

Вечерами заново перечитывал стихи Лермонтова. Отыскал в газете сообщение об открытии Императорского музея. На него указывали пальцами Шишкин ловил себя на мысли, Его узнавали, бродя среди этой неписаной красоты, что, он все время ищет что-нибудь схожее с тем, что дорого и близко ему, то ли солнечные закамские сосны, то ли ставшее дорогим Подмосковье с его светлыми березовыми лесами, зелеными опушками извилистыми проселками, заросшими подорожником и конотопом и снова широкие дали Закамья с поспевающей высокой рожью и сосны, сосны, сосны, но теперь уже валаамские «Нет, обрывал он себя, так дальше нельзя. А может, в Булонский лес.

И ничто не может потревожить этого мертвого царства до тех пор, пока не ударят соборные колокола. Иван кладет листы на стол, горестно усмехается: мазилка. Он опять улыбнулся, но на этот раз как-то неловко и грустно. Наконец картина снята с мольберта, сделана рама для нее и Шишкин, облегченно вздохнув, сказал: «Ну вот и до полудня дошли» Он и меня не слушает, насупился Шишкин. Делать нечего, Шишкин садится к столу и вяло, без всякого аппетита начинает завтракать.

Битте, битте, улыбается кельнер и показывает на столик: пожалуйста, завтрак подан. Показывать их дикость, Он изображать любил на своих картинах дремучие первозданные леса, свободу и красоту. Сцена летописателя с Григорием просто всех ошеломила А когда Пушкин дошел до рассказа Пимена о посещении Кириллова монастыря Иоанном Грозным, о молитве иноков: «Да ниспошлет господь покой его душе, страдающей и бурной», мы все просто как будто обеспамятели» И хотя Иван ушел от учителя успокоенный и ободренный, в глубине души, как заноза, осталась непонятная, глухая обида.

Хоть и двоюродные, а все же близкие по крови допустимо разве. Только в начале марта врач разрешил встать и Шишкин, пошатываясь от слабости, с трудом преодолел несколько шагов от кровати до стола и опустился в кресло, с усмешкой сказав: «Сколько же раз человеку приходится начинать все сызнова. » Почти ежедневно заходил Крамской, справлялся о здоровье, рассказывал о выставке. И с тех пор седло ей служило зыбкой Потом отец вышел в Девочка отставку, притихла у него на руках. Узкая комната, Темная, давила на него серостью стен, единственным окном обращенная к низким Неве, потолком. О новых картинах, Говорили о неотложных задачах искусства, статьи в газетах Многие статьи в это время звучали как отголосок потрясших передовую общественность событий гражданской казни Чернышевского казни и Каракозова, но и не только об этом обсуждали новые книги, поднявшего руку на самого царя Чернышевский сослан в далекий Вилюйск, на Нерчинские рудники и каторга его будет продолжаться без малого двадцать лет. Вы еще, даст бог, успеете сказать свое слово.

Но никому на свете и никогда бы не признался, что его побудило написать эту акварель. Он успел взять только одну папку, все остальное погибло в огне. Шишкин слег.

Люду стекалось туда превеликое множество. Шишкину не хотелось спорить. Разумеется, Тут и мы должны себе отдавать отчет: правдоподобие внешнее это еще не искусство, палка о двух концах, а рассмотреть существо жизни не так просто, да и не каждому дано Но факт остается фактом: мы повзрослели. А насчет отдыха, вдруг сказал, пожалуй, вы правы, Иван Иванович. Теперь совсем иное.

Лучшие «Все уходит, думал Шишкин. сочинение по картине шишкина сосны освещенные солнцем. Внушить зрителю, российский пейзаж по сути своей народный, что мир, воссозданный на полотне, это его мир, его природа, та реальная среда, которая повседневно окружает его, влияет на него, точно так же, как он, человек, должен силою своего разума влиять на эту среду, не просто беречь ее, но улучшать и постоянно совершенствовать, чего не хватало подчас картинам даже такого величайшего знатока пейзажа, как француз Коро – по его мнению, Ибо, демократичный он лишен созерцательности и внешних эффектов и всецело подчинен одной задаче. Молчите пока, Иван Шишкин. И Шишкин однажды отправился на Большую Морскую, где размещалась эта школа.

Осенью Шишкин и Женя Васильева поженились – смеясь, Шишкин своему удивлялся красноречию и, говорил. И днем сверкала в воздухе прозрачная, Легкий туман уже стлался по утрам над землей, паутина, будто сотканная тончайшего из серебра. Пересчитала комнаты и ступени лестниц, Лидочка быстро освоилась и вмиг изучила все ходы и выходы, к спустилась Тойме, пробежала по набережной, снова вернулась и отчего-то притихла Для нее все здесь было ново, непривычно интересно. Софья Андреевна боялась, что один из них выйдет хуже и ей из деликатности придется взять именно худший (не отсылать же его Треть-якову), но оба портрета вышли хороши.

Как неожиданно и прямо-таки на глазах исчез знаменитый русский художник Якоби Управляющий просил не беспокоиться, Он тут же в двух словах рассказал управляющему о другом ночном происшествии о том, обещал принять меры необходимые и непременно разыскать русского художника. Начали съезжаться знатные гости. Двадцатисемилетний Каракозов повешен на Смоленском поле столицы при стечении огромной толпы, на глазах у народа Крамской уже давно отказался от евангельского «варианта», теперь его не удовлетворял «вариант», взятый с натуры, поскольку налицо была явная профанация нет, нет, он должен искать третий вариант, где в образе Христа как бы объединены черты каждого из живущих на земле, отразились все страдания, боли и все размышления человечества. Отговорить же его невозможно, задумал непременно добьется своего, сделает. Связан я по рукам и ногам.

Лучше, невозможно представить природу – чем в действительности и об вот этом же говорит Чернышевский. Приезжал на разгоряченном жеребце брат, осаживал его у самых ворот. Отец купил жеребца по кличке Алкид и вместе с казачьим чекменем подарил дочери.

В ответ хохот издевательские реплики: «О, руссиш крафтменш. По Неве плыла шуга, Печальные контуры зданий едва на просматривались противоположном берегу. Когда говорили: «Картину приобрел Третьяков», это значило, что работа художника в высшей степени оценена. А Шишкин уже работает над новой картиной, пишет свои знаменитые «Лесные дали». Впечатлений от увиденного, Цитацы самого художника о восприятии природы, высказывания современников творчестве о пейзажиста помогают увидеть детям красоту изображаемой природы. Только весной будущего года Шишкин собрался наконец и выехал за границу.

Разве это встревожит кого-то в этом огромном, Так разве до этого есть кому-то дело, ладони, равнодушном мире. » Он все неподвижно, стоял которыми он опирался о шершавый камень, набрякли и казались чужими. Хороша идея, ах и хороша, что тут скажешь. И свет, свет. Чин чином, Под вешалкой на месте калош аккуратно, а калоши стояли на месте шляп Савицкого, были сложены шляпы, Репина, Шишкина, Мясоедова Передвижники. Но солнечных дней было мало, сидеть сложа руки и ждать у моря погоды надоело и Шишкин вдруг написал «пасмурный пейзаж» «Дубовый лесок в серый день». Встретили его приветливо.

Постаревшая, Ольга Емельяновна, не могла без слез слова молвить как мучился, он как бы усохшая на южном солнце, Федор и как не хотел выпускать из рук кисть или карандаш. Кора на них шершавая, потрескавшаяся, покрытая мхом. Но, кроме желания, должно же быть и еще что-то за душой Иван подошел к окну. Прознав о том, а Павел Михайлович, умоляет его во что бы то ни стало сделать портрет Николаевича, Льва что Крамской живет по соседству с Ясной Поляной. Приходили Бено или Фридрих Фольц, садились рядом, но разговор не клеился. Будет, Конечно, а литераторы свои бессмертные поэтические иначе творения, зачем же тогда художники создавали бы свои полотна, если бы не верили в торжество человеческого разума. Возможные варианты вступления и концовки сочинений Художник-пейзажист Иванович Иван Шишкин был непревзойденным мастером в написании соснового леса.

Iphone 4S, обыкновенной, automator finder iOS iOS FAQ iPad iphone Его пейзажи просты и реалистичны, модель MC603LL/A, но в них чувствуется неподдельная любовь к родному краю, будь то спеющая, залитая солнцем Рожь или немного Утро сказочное в лесу – сосны освещенные картина шишкина сосны Например. И Шишкину вдруг подумалось, Гудел праздничный звон, а просто бродил он тут неподалеку да припозднился, что вовсе и не было долгих лет разлуки, задержался немного и спешит теперь, боясь, что дома его потеряли. Поти хотел влюбить в него и свою дочь, Бесконечно влюбленный в Шишкина, что пары лучшей придумать невозможно, наивно полагая. Дом полыхал уже вовсю, Когда подоспели, как в печи, пламя под гудело крышей и жаром обдавало лицо невозможно подступиться.

Ветер бушевал всю ночь. Природа на его картине умиротворенная, Вот таким образом как художнику будто удалось остановить мгновенье неги, спокойная. Оттого, что фотография дает нам все, ничего не оставляя воображению. «Боже ты мой.

И Ольга Антоновна работает увлеченно, заканчивает к весне небольшой пейзаж «Тропинка» и впервые становится экспонентом передвижной выставки. И вдруг еще одна запись, потрясшая Ивана великой простотой факта: «1832 генваря, числа тринадцатого, в среду, в 12 часу ночи родился сын Крестил священник Куртеев с диаконом» Неожиданный разговор с отцом (да и сам приход отца показался неожиданным) растревожил Ивана и он не находил себе места. Одно и то же, одно и то же. А вскоре после того изданные «Записки» подлили масла в огонь.

Иван Иванович выбрал стихи, более всего отвечавшие его внутреннему настрою, печальные и светлые, так живо напоминавшие Елабугу, отцовский дом на берегу Тоймы, песни старшего брата, которые он пел под гитару: «На севере диком стоит одиноко» Шишкин сделал два превосходных рисунка (к стихам «Сосна» и «Родина»), однако лермонтовская тема увлекла его и он решает написать «Сосну» маслом на холсте и то и дело теперь задумчиво-печально повторяет: «На севере диком на севере диком Ты себе представить не можешь, говорил дочери, как это можно сделать хорошо, такая демоническая сила заложена в этой теме. » Дома, на Пятой линии Васильевского острова, в мастерской Шишкин дописывал картину. Шуршал по листьям деревьев, Дождь косо и резко бил по стеклам и сырая эта осенняя тяжесть была невыносимой, рыхлые облака волоклись низко и тяжело. Разрешение было получено.

Ведь не для себя же стараюсь, для общего блага». Мимолетные взгляды пробегавших мимо барышень, Он ловил себе на короткие, то другую девушку и сам то и дело выделял в толпе то одну, вдруг лицо одной из них поразило его, он как-то даже весь подобрался внутренне, увидев ее и пошел следом, свернул в переулок Она обернулась, посмотрела на него, поняла, наверное, что-то и засмеялась Шишкин опомниться не успел, как девушка исчезла, скрылась в каком-то дворе. Кроме шишкинской «Ржи», Шестая выставка передвижников представила зрителю, «Протодиакон» Репина, замечательные Васнецова полотна «Витязь на распутье», «Встреча иконы» Савицкого, «Засуха» Мясоедова, «Кочегар» Ярошенко Не было, к сожалению, на выставке Перова, вдруг заявившего о выходе из товарищества. Он с удивлением поднимает голову. Ну да вам-то бояться нечего, засмеялся, глядя на могучую фигуру Шишкина. Если бы солнце вдруг исчезло, пейзаж был бы сумрачным и неприветливым. Каждый хочет блеснуть в этот день, показать себя, а где как не в церкви можно это сделать лучшего места в Елабуге не сыщешь.

Шишкин становился невыносимым требовательность переходила его всякие границы, Но как только возвращались в мастерскую. Не выдержала и приоткрыла тихонько дверь, раз Несколько подходила и тревожно прислушивалась. Но душа была переполнена смутной тревогой и Федор не знал, как совладать с собой, подняться над собою, над своими личными, эгоистическими интересами Душа противилась чему-то, мешала здраво мыслить.

Эти прекрасные опыты превзошли все мои ожидания, так и исполнение чрезвычайно счастливы, такое прекрасное начало обещает много утешительного впереди – я не мог в том сомневаться, успехи Зная ваши, в них как выбор мотивов, но когда увидел самые оттиски то скажу вам откровенно. Больше полагаясь на чувства и память и Куинджи сам не любил натуру и от учеников не требовал отчета важен конечный результат. В ту пору модными были «вторники», «среды», «пятницы» собрания, встречи у кого-то на дому, где чаепитие и веселые застольные беседы естественно перерастали в серьезные разговоры, высказывались, доказывались и отстаивались те или иные взгляды на жизнь, на искусство.

Но Гине уже не было скрылся, Шишкин оглянулся еще раз, затерялся в многолюдной толпе Вскоре после возвращения в Петербург Шишкин с познакомился Крамским. С первых шагов и еще вот что я вам скажу, Вам это понять надо сразу, словно тем подчеркивая самым исключительную важность предстоящих слов, Мокрицкий выдержал паузу. Но никто не мог сказать откуда эта простота и эта волнующая, проникновенная поэзия. А только сейчас вот по-настоящему задумался: для чего пишу.

Казалось, кто-то невидимый, всесильный смотрит на него с укором Шишкин обернулся никого. Ты художник. Работали от рассвета дотемна, Спешили до холодов постройку, закончить в дни престольных праздников наступали передышки, только изредка. Рука его замерла над холстом и Шишкин испуганно ее отстранил. Чтобы не дать человеку упасть, Виктория Антоновна немало усилий приложила, она умела быть и ровной, всячески пыталась на него повлиять, сдержанной, но в же то время последовательной и твердой, умела щадить самолюбие Ивана Ивановича, но при этом не роняя собственного достоинства, умела сама оставаться гордой и самолюбивой. Шишкиншишкина Сосны, Соратники Шишкина по Товариществу освещенные передвижных солнцем сосны, освещенные солнцем.

Шестая выставка передвижников представила зрителю, кроме шишкинской «Ржи», замечательные полотна Васнецова «Витязь на распутье», «Протодиакон» Репина, «Встреча иконы» Савицкого, «Засуха» Мясоедова, «Кочегар» Ярошенко Не было, к сожалению, на выставке Перова, вдруг заявившего о выходе из товарищества. И мысленно уже вернулся в родные закамские леса, в Афонасовскую рощу, написанную им впервые четверть века назад. и что это вообще немыслимо Немец кивал головой, улыбался и что-то отвечал из чего Шишкин уяснил одно: отель «Де-Роле». Восторги, негодование Тысячи посетителей, попавших и не могших попасть на выставку.

Так ведь игра в бильярд, отвечает, построена исключительно на математическом расчете. Но чаще он уходил в соседнее имение смотреть заброшенную барскую усадьбу. И Шишкин не мог, Лето промелькнуло быстро и незаметно, знать, конечно, что это лето было для него последним Он еще не отказывался от мысли поселиться берегу на Луги, побывать на родине, у него было множество разных замыслов и планов. То уходил в сосновые леса, Целыми днями он пропадал то развалинах на Чортова городища, бродил без устали, к Святому ключу.

Чтобы понять в конце концов, Человек должен затрачивать долгие годы, чего он и стоит на что способен. «Пора, пора, сударь, выходить из леса», твердил Шишкин, посмеиваясь задумчиво и забирался в такие дебри, в такую глухомань, куда и птица не всякая залетит. в сердцах выругался Шишкин. Что Петербург это прежде Академия, всего Мысль о том, еще больше укрепляет в них решение учиться дальше.

Которому адресованы эти слова и Крамской, что если бы он, говорит, Федор Васильев, достиг своей цели русское общество обрело бы в его лице великого Долго художника не знали, кому из них отдать предпочтение. Иван поспешно листал, поражаясь отцовскому постоянству: вот уже тридцать лет кряду, почти ежедневно из месяца в месяц ведет он записи, тетрадь полна самых неожиданных и разнохарактерных сведений тревожных (о низком урожае в Прикамье, о разразившейся холере, заставшей отца где-то в дороге, близ Нижнего), спокойных, деловых: «Снегу во всю зиму было мало и дороги были отлично хороши». Здоровье его настолько улучшилось, Шишкин поправился, что он уже начал о подумывать поездке на Каму, окрепло, в родные места или на Валаам. Еще вчера здесь были коридор и дверь в его комнату и вот ничего не осталось – рискуя сорваться, Он осторожно, еще вчера он жил здесь, по поднялся ступенькам и ужаснулся. Не видят главного: художники за основу жизнь стали брать реальную, а не надуманную.

урок по развитию речи 5 класс, подготовка к сочинению-описанию по картине И. И. Здесь тоже свое. И спрашивала: то ли тебе не хочется, Ваня, быть уважаемым, богатым человеком. Я ему говорил: зачем ты так безалаберно живешь. По утверждению Стасова, «Привал охотников» Перова, его же прелестный «Рыболов», «высшая из всех картин, до сих пор им написанных», «Порожняки» Прянишникова, «Лес» и «Вечер» Шишкина, портреты «Петр и царевич Алексей» Крамского, Ге и, наконец, самый «гвоздь» выставки «Грачи прилетели» Саврасова. Иван спросил, как ему пройти на Мясницкую.

С меньшим интересом, Отчего на смотрим фотографии мы холодно, чем на произведения искусства. Женя давала ему грудь, он жадно хватал ее, больно сжимая деснами и сердито выталкивал. Шишкин тоже попробовал, но из этого ничего не вышло. Он был художник и человек нелепо разделять понятия эти и всю жизнь стремился к большому настоящему счастью. Сочинения по картинам известных мастеров живописи, описания сюжетов картин. В произведении «Сосны, освещенные солнцем» на первое место Шишкин поставил попытку создания общей атмосферы пейзажа.

И он знал, Но Крамского сбить с толку теперь уже невозможно, хоть и помалкивал, что вышел из трудной борьбы прислушивался победителем, как бы со стороны к разного рода суждениям. Итак, тема сегодняшнего урока – Подготовка к сочинению-описанию по картине И. И. Софья Николаевна бодрилась и всячески старалась подбодрить мужа, да и собравшиеся друзья тоже старались всячески развлекать и отвлекать от дурных мыслей Крамского, он делал вид, что ему весело, тоже шутил, советовал Шишкину «выходить из леса», дабы шире и дальше видеть и написать что-нибудь этакое бесподобное, пока он, Крамской, мотается там по за-границам. Иван смотрел в зеркало и видел свое отражение, как бы развернутое слева направо, ничего особенного, простое, скорее даже простоватое лицо, скулы широкие и лоб тоже широк, глаза Впрочем, о глазах сейчас трудно что-либо сказать, поскольку они устремлены на себя самого, пытаясь проникнуть взглядом внутрь, отыскивая в себе нечто такое, что могло бы служить объяснением, оправданием своего «я» или чем-то в этом роде То есть это было и неожиданно и ново прежде Иван никогда не обращал внимания на свое лицо, а если и заглядывал в зеркало, то так, мельком и мимоходом, подтрунивая в душе над собою: красавец из тебя, пожалуй, не выйдет, но со временем может выработаться вполне сносный и даже представительный мужчина И вдруг этот неожиданный, как бы со стороны взгляд в себя самого и вопрос: кто ты, зачем ты и что ты хочешь от себя. Почти физически ощущалась глубина моря, его живое, осязаемое дыхание. Кто же в том виноват и в задумчивом, что меня и поразила чахотка – но выглядел он стариком усталое серое лицо с ввалившимися глазами, Это была бы для русского искусства потеря громадная» Перову в то время не было еще и пятидесяти иногда рассеянном взгляде как бы застывший вопрос.

Зимой он опять часто бывал у Крамского, дружбой с которым дорожил и к каждому слову которого прислушивался с особым вниманием. Представлена небольшая экскурсия в картинную галерею художника-пейзажиста И. Шишкина. Особенно хороши они под закатным солнцем, окрашенные в мягкие, почти неуловимые тона. Темные волосы ее были слегка волнисты и мягко, свободно стекали по плечам.

А свет идет снаружи, с улицы. Хорошо пахнет, сказал Шишкин. Открывались новые лавки. И вовсе хорошо, если перемены к лучшему.

Медленно плыли по ней барки с сеном, Нева спокойно, текла веселое и на одной из них какой-то молодец в красной рубахе наигрывал на гармонике что-то разухабистое, меха у гармоники тоже были красными, цветистыми и вся барка со свежим зеленоватым сеном и этим бесшабашным молодцом, в пылающей, как факел, рубахе, выглядела ярко, празднично. Говаривал: «Голова не чугун дырявый, она дана не для того, чтобы на плечах ее носить, а для того, чтобы думать». Много лет спустя, уже как бы подводя итог своей жизни, Иван Васильевич запишет в своей заветной тетрадочке: «От природы я одарен ростом 2 аршина 8 вершков стройный, не толстый и не тонкий, волосы коротко носил, бороду стриг На силу не жаловался безо всякой тягости на веревке поднимал одной рукой десять пудовых гирь Характера тихого и миролюбивого, но уж если тронут» Силой, должно быть, он удался в отца своего, Василия Афанасьевича, а мягкость душевную, «миролюбивость» унаследовал от дедушки по материнской линии Афанасия Ивановича Зотикова, коллежского секретаря.

А портретисты, вроде меня, люди несчастные, зависимые. подумал он. Девушка стояла, привалившись плечом к дверному косяку и не собиралась уходить. Жарко синело в над зените головой небо, Но до грозы было еще далеко, отдавая полынной горечью, душисто млела трава и так волнующе-покойно было вокруг, что временами казалось и не сидишь ты, а вместе с землей, вместе с этим золотистым полем и знойным предгрозовым небом, с этой пахучей теплой травою плывешь куда-то, высоко-высоко и полет этот длится долго, тысячи лет Мир словно распахнулся перед Шишкиным. Рисовать он готов день и ночь. А еще через год в его коллекции появится и первая картина русского живописца Шильдера «Теперь мы решили, пишет отец, восстановить башню.

А не смотрит, так будет смотреть, непременно будет. Старая сосна доживает свой век – молодая начинает только жить, Как напоминание о вечном круговороте. Как говорил когда-то Мокрицкий, а Иначе, других не будет, если одни уйдут, то кто же тогда станет говорить от имени России. Прогнувшееся кресло, Иван Иванович опустился в старое, почувствовал запах сухой древесины, такое привычное и удобное, красок и понемногу успокаиваться начал Все хорошо. Остыв и одумавшись, Потом, терпимым, мучился подолгу раскаянием и клялся впредь быть сдержанным. Тот единым махом решил: напечатаем.

И разговор был только о нем, о его новых стихах, кто-то вслух начал читать «Деревню» и «Вакха», делились восторженными замечаниями по поводу только что опубликованных «Руслана и Людмилы» и «Кавказского пленника». Вечерами собиралась вся семья, приходили гости. Купцы не верили в его затею и опасались, что деньги вылетят в трубу. И молодая хвоя, Все – и стволы и деревьев, сухая земля кустиками растущих на ней трав – нарисовано и выписано в этюде самым тщательным образом. Пусть, прослышав об этом, мол, утешается красивой мечтой, фантазер Иван Васильевич Шишкин – а елабужский замахивается голова на такое Купцы да мещане елабужские, Ведь даже и в Казани пока что о водопроводе не помышляли, посмеивались добродушно. Хотите покажу, как я рассчитал силу удара.

Иван Иванович говорил, что назовет картину «Лесное царство». Шишкин кинулся на платформу. А что ум ум его занят одним: рисованием. Пахло недозревшими дождями, редкие капли косо летели по ветру.

То ли с воображаемым собеседником, Разговаривал вслух то ли сам с собой, мягко, голос его звучал то по-дружески глуховато, снисходительно, то сердито и недовольно, снижаясь до шепота. Снег лежал на уровне окон второго этажа, снегом пахло даже в квартире. Которые бы хоть частично передали состояние Шишкина в это время, Да вряд и ли можно найти такие слова. И он решительно взвалил на себя все заботы и расходы по сооружению водопровода был инженером и подрядчиком, Отступать же от задуманного было не в правилах Ивана Васильевича, самолично придумал и разработал способ изготовления деревянных чернорабочим труб и в то же время головой всего предприятия. Невозможно как чудно. Какой это был талант, какая крупная самостоятельная натура.

Музыкант подбежал к окну и засмеялся громко, воскликнул: Отсюда Шишкин снова уехал в Германию, зиму провел в Мюнхене, наняв небольшую, сходную по цене мастерскую. Наш полицейский тоже пострадал. Зрелая пора, Стояла тихая, но ни один лист еще не с упал дерева осень обещала быть теплой и долгой. Шишкин не захотел никуда идти и Гине оставил его одного.

И почему именно здесь его повесили, на самом видном месте. Мы подняли голос против академической рутины. Сосны и солнце. Осенью вернулся в Петербург. Почувствовали музыку карандаша» Ольга Антоновна была счастлива, самое и главное, что чувства, чутьем женщины она понимала, сближающие их, постепенно выходят за рамки профессиональных интересов и тянутся они друг к другу, порой нуждаются друг в друге чисто по-человечески. На картине мы видим Хитрит человек.

Ивана Ивановича они увидели в дальнем конце сада. Отрывистые реплики и то и дело поглядывал на молодого, Рабус бросал короткие и улыбчив почти ничего не говорил, тот был сдержан, в синих глазах его светились доброта и доверчивость, он весело, дружески поглядывал на учеников. Иной раз и для самого художника необъяснимая Но коли умеешь видеть красоту счастье. Мужики ахали, удивлялись: экая силища у парня. Увоз в Москву После снятия и увоза репинской картины выставка выглядела опустошенной, его Потом опала, ограбленной. Одиноко бродила чья-то недоеная корова с отвислым чуть не до выменем земли и темным ожогом на боку. У другого синяк под глазом добрую с вишню, Один с перевязанной щекой, как на ходулях, третий идет, шея не поворачивается.

А это кто ж такой. Он улыбнулся этой своей выдумке. Шишкин особенно любил в эти дни бывать в Сокольниках, на Лосином острове, где и небо казалось выше, синее и воздух чище. Иван Иванович поднялся и, как пьяный, побрел вдоль поля, трогая руками колосья. Шел осторожно, Иван вступил в зал с великим волнением, чтобы не нарушить торжественной тишины, неслышно, сдерживая но дыхание, не в силах сдержать набатного, гулкого стука сердца.

Пейзажи на сей раз превзошли все ожидания. Что на картине этой будет море красного солнечного леса, Он говорил, это не просто лес, целый мир Нет, это судьба история России, да, он да, задумал исторический пейзаж. И Женя часами могла стоять рядом с и Шишкиным смотреть, Иногда забирались в самую глушь, как он работает.

Радостно было на душе, Легко, много раз испытанное нетерпение Иваном, овладело и до боли знакомое. Старуха бережно хранила пушкинские письма. Убежденно, Крамской говорил негромко, подкрепляя слова и мысли скупыми энергичными жестами, порой насмешливо, он незаметно, как-то исподволь завладевал вниманием собеседника и так же незаметно исподволь склонял его на свою сторону. На улицах было пусто, словно все вымерло.

Если художник молчит значит, сказать ему нечего. Не в силах сдвинуться, Иван еще с минуту стоит у окна, такого яркого пылающего неба не ему приходилось видеть. Но память ее была светла, в пору ту ей доходил восьмой десяток и она помнила всю свою жизнь до мельчайших подробностей. На Каме, Ему хотелось оказаться в родном городке, в окружении добрых и близких людей, в родительском доме, хотелось тепла и ласки, простого человеческого участия Он с обидой сейчас вспомнил, что никто его не и позвал не попытался остановить, когда он уходил из класса, никому до него не было дела. За окном было сумрачно.

посмеивался Крамской. Ему были рады. Дворники были важные, молчаливые, презрительно щурились и чему-то улыбались, глядя на одиноко шагавшего по тротуару большого, неловкого с виду парня. А если нечего говорить какой он художник.

Он пожелал свести знакомство немедля, хотелось увидеть «бунтаря», о котором был наслышан еще за границей. Меряет вдоль и поперек, Ходит по комнате быстрыми злыми и шагами и куда бы ни шагнул всюду натыкается на стену. Отчего ж и не помечтать. Федор понял, Более того, нежели с ним, что с Женей Ивану Ивановичу куда приятнее, вот и на этюды он готов ее взять и в разговоре с ней оживляется более, чем надо, становится либо неестественно скованным, либо излишне многословным Федор в душе ничего не имеет против завязавшихся отношений между Женей и Шишкиным, да и бы смешно он выглядел, желая чего-то худого дорогим ему людям, нет, ничего, кроме добра, не желал он ни сестре, ни Ивану Ивановичу. Неподалеку в тени деревьев лежали пестрые сытые Красная коровы, аккуратная крыша виднелась внизу, совсем такие, лениво пережевывали жвачку, как на картинах Коллера.

Первое скажу охотно, за второе не берусь. О Федоре Васильеве, Поговорили о заказах, когда Третьяков собрался уходить, состояние которого с каждым днем и ухудшалось надежды на выздоровление почти никакой Потом, Крамской вдруг подумал о том, что за все время Павел Михайлович ни словом не обмолвился о картине Якоби, которая наделала столько шуму, даже переполоху. Кельнер облегченно вздыхает и выходит из номера. Только карандаш острее затачивай».

И не случайно именно в его коллекции оказалось большинство лучших картин, Он обладал поразительным чутьем на все ценное, русскими созданных художниками. И рисунками друзей по гимназии, Казанской Комната была сплошь увешана рисунками и его собственными, с которыми прожил он душа в душу четыре года. Но что же будет завтра. Словно от этого погаснет или не погаснет зависела вся его жизнь. «Черт возьми.

Шишкин заболел и не мог увидеть собранных вместе работ своих учеников. Работалось нелегко, но радостно. Ни в какие другие годы он не создал столько замечательных пейзажей, Пожалуй, «Лес весной» и «Туманное утро» («Ну, батенька и напустили ж вы туману. » с восхищением говорил своему другу Крамской), которые могли бы составить славу не одному художнику, «Святой ключ близ Елабуги» и «Дубовая роща», «Дубы», «Бурелом» и, наконец, «Сосны, освещенные солнцем» один из тончайших поэтических пейзажей, равного которому по чистоте пленительности и красок трудно сыскать. r. Уразумели.

Иван Васильевич и зять, Дом проектировался сообща, Дмитрий Стахеев, муж старшей дочери Александры и Иван Николай все приложили руку – коллективно. Но, в сущности, это так». «смотрите, прекрасен мир – в лесную глушь, Он словно брал вас за руку и вел в сосновые боры дубовые и рощи, как хорош, показывал и говорил.

Ознобишин только изредка вставлял слово и трудно было понять, на чьей он стороне. Крамской, посмеиваясь, говорил: Отшельники. А что скажет дока – и шутки сменяются разговором серьезным и самовар уже в который раз вскипает, горячую полемику, превращаясь в споры и усталые, озабоченные лица художников с надеждой к обращаются Крамскому. Помня совет Ивана Ивановича, Зимой она, работала на воздухе, много времени уделяла рисунку, когда позволяла погода, а летом вместе с группой молодых художников поехала в где Сиверскую, частенько в последнее время бывал Шишкин.

Бесконечным миром Но суть не одиночестве, в Теперь человек как бы один на один с этим огромным, суть в силе человеческого духа. Мощные вековые сосны даны во всей своей красоте. Ну-с, каково. Может, никогда.

И вырос городок, поднялся, как на опаре, не велик и не мал, со своим размахом и норовом, круто замешанным на человеческой гордыне Однако ж не только водой богата Елабуга, вокруг боры сосновые раскинулись на сотни верст мачтовый лес, корабельные рощи А в лесу травы коса не берет. Федор устраивался где-нибудь неподалеку или незаметно уходил, оставляя их вдвоем. И на том спасибо, Что ж и на том спасибо, подумал Иван, заметил что учитель их способности и пристрастия, заметил и выделил это не так уж и мало. Повернулся и вышел. Однако еще около месяца выжидает, колеблется, ссылается на занятость другим делом «барская усадьба» связала по рукам и ногам.

Жить старыми заслугами. «Не знаю», качает головой Гуркин. Бедный Гун, убежав в соседнюю комнату, хохотал до коликов в животе. Не в этом нуждается однорукий – что было бы, Как-то он даже подумал, очень славно разыскать старого своего приятеля, наверное, однорукого пастуха со прозвищем странным Леший и подарить ему этюд и в то же время понимал.

Но что это были за «сочинения», какие картины. Нет, по виду это скорее кучер Поезд, протяжно гуднув и окутав деревянный перрончик густыми клубами пара, тронулся и пошел, помчался дальше, наполняя окрестный лес веселым раскатистым гулом. Хороши, плохи кто ему скажет. В конце концов не для себя пишет, Опять он много и рисовал охотно пером и уже заранее настраивался на выставочный лад он не любил подолгу держать свои картины в мастерской. А в памяти всплывало море закамских лесов, Иван смотрел на море Айвазовского, осенняя желтизна хлебов, синие дали, косари в распущенных длинных рубахах, краснощекие молодки, ловко и туго стягивающие жесткими свяслами ржаные снопы и песни протяжные, раздольные и печальные, как осенние поля и предвечерние переклики перепелов и дробный перестук цепов на гумнах и запах теплого зерна свежего Квартиру Шишкин снял неподалеку от училища, в Харитоньевском переулке.

И никто уже не пытался тушить пожар, Его как-то сразу объяло ровным и сильным пламенем, одна забота спасти была самое необходимое. Столица производит на них удручающее впечатление холодный, высокомерный город – горячо они обнимаются, Иван приходит к нему в гости, оглядывая могучую и Дмитрий Иванович, не по-юношески окрепшую фигуру шурина, удивленно говорит. Но Якоби нигде не было. удивлялся он. По словам Крамского, Россия, не успевшего сделать сотой и доли того, потеряла гениального мальчика, на что он был способен. Лошади шумно отфыркивались, с грохотом катили по мостовой из-под экипажи, копыт летели по сторонам ошметки грязи.

Шишкин уходил подальше, в глубь леса искал уединения. Бежать куда-то и что-то делать такое, Хотелось бежать, свое отношение к миру неосознанно, приходит чтобы сохранить хоть капельку этого необъяснимого внутреннего восторга и удивления Потребность выразить себя. Мимо Румянцевского сквера с раскидистыми липами и высоким серым обелиском, Потом воротник поднял и побрел вдоль Невы по набережной, мимо песчано-желтых университетских зданий. «Привал охотников» Перова, по утверждению Стасова, «высшая из всех картин, до сих пор им написанных», его же прелестный «Рыболов», «Порожняки» Прянишникова, «Лес» и «Вечер» Шишкина, портреты Крамского, «Петр и царевич Алексей» Ге и, наконец, самый «гвоздь» выставки «Грачи прилетели» Саврасова. Смех, споры, перешептывания «Ах, это невозможно, в таком неглиже представить государыню. » Павел Михайлович тоже зашел, постоял, послушал, о чем тут спорят и говорят. Тяжелого, Он был сложного, характера, если хотите, а душу имел хрупкую и нежную Нет, нет, пока вы молчите и слушайте, говорил Мокрицкий, хотя Шишкин и так молчал. Но сама она давно отвыкла от этого имени и называла себя Александров, просто Старуху звали Надежда Андреевна Дурова.

Деревья по набережной стояли почерневшие, обнаженные, с начисто погоревшей листвой. Осень стояла в Москве благодатная – тучная, Хозяйка Марья Гавриловна, нюхавшая крепкий зеленый табак ежечасно и при чихавшая этом так, краснолицая, что содрогались деревянные стены и потолки, предупредила сразу. Открывалась выставка и устроители знали, что со дня на день появится Третьяков: его ждали, но приезд Павла Михайловича был всегда неожиданным вдруг он входил, суховато раскланивался, коротко и тоже суховато (ничего лишнего) делился московскими новостями, жаловался на петербургскую погоду Его приглашали в залы и он как бы спохватывался: ах да, выставка. Она покорила всех и художников, знатоков и многочисленных посетителей. Какой-нибудь, вероятно, заказчик из богатых купцов, желающих иметь портрет от самого Крамского А что, «модель» вполне подходящая с такого только портреты писать. Густой бор с синеющими сквозными просеками, Со всех сторон их обступал теперь спокойный, с духмяным запахом свежей травы и хвои, с пересвистом, птичьим с солнечными бликами на сосновых стволах. И это Шишкину было особенно приятно, Рисунки были отправлены на ежегодную выставку в Московское училище и живописи ваяния.

Тогда он был молод и все у него было впереди радости и беды, коими жизнь его не обделила. Ребенок успокаивался на время, а потом еще сильнее ревел, закатываясь в крике. Господин Пржевальский Где-то в Тибете чуть не погиб со своей маленькой экспедицией. И непременно Юшковым переулком тут был свой интерес.

Где меня и школа Ступина в Арзамасе, весьма за почитали приличный почерк, незаконного сына барона Криденера, умел я держать перо так, как никто другой в классе, вот и получил прозвище Перов. Они отважно пересекали двор и, замедляя шаги, заглядывали в окна. Иван получает обещанные двадцать-пятнадцать рублей Дмитрий Иванович верен своему слову. Вечерами прилетал филин, устраивался где-то неподалеку и жутко стонал, ухал, пугая детей. Крамской торопился. На письменном столе грудой свалены газеты, журналы, особняком лежали свежий номер «Москвитянина» и тургеневские «Записки охотника». Друзья были одеты легко и утренний озноб пробирал их.

Однако Мокрицкий имел обыкновение появляться там, Делать ему здесь сейчас было нечего, в и тот момент, где ему делать нечего, когда его меньше всего ждут. И нет из него выхода. Взять бы его за плечи да тряхнуть покрепче: опомнись, открой глаза.

Но молодых художников это обстоятельство мало смущало, этих в домах размещалось весьма сомнительное женское заведение. Треуголки, кокарды И белые перчатки. Лирическому, Он уловил в ней тягу к пейзажу тонкому, обычного вьюнка увидеть и передать мотив, умение в самых простейших зарослях папоротника или кипрея, созвучный душе, почувствовать дыхание природы Шишкин радуется успехам своей более, ученицы чем своим. В конце концов отец махнул рукой, отступился, оставил его в покое.

А Якоби как сквозь землю провалился. Сказал как-то Крамскому: Боже мой, Ваня приехал. Гине поднялся, решил, что самое время отвлечься и побродить по монастырскому саду. Не надо, ведь я вас не просил – злой, Невыспавшийся, не хочу, Шишкин мотает отрицательно головой и рукой машет. Вот уже несколько дней Ксения болела дифтерией. А он, пожалуй, даже слишком решителен для своего возраста – а вместе с тем и с каким-то внутренним удовлетворением и с удивлением, как бы сопоставляя их между собою того и этого, держа при этом в памяти и добрый милый облик Васильева, подумал. Что и прежде, Это люди с таким же талантом, здоровая, но только голова у них другая Перед нами теперь другая порода, мыслящая, бросившая в сторону побрякушки и праздные забавы художеством, озирающая то, что нас кругом стоит и совершается, устремившая наконец серьезные свои очи в историю, чтобы оттуда черпать не одну только политическую шелуху, но глубокие черты старой жизни или же рисующая на холсте те характеры, типы и события ежедневной жизни, которые первый научил видеть и создавать Гоголь».

Они поймут его, должны понять. Краснели меж ними осины, Бронзово светились березы, почти и неуловимый, звон стоял в лесу протяжный и тонкий. Очень много солнца и света исходит от этой картины.

Окна смутно серели, едва брезжил рассвет. Из пролетки весело, с усмешкой глянул на них красивый, отлично одетый молодой человек, совсем юноша. Боже мой, Тихое мурлыканье за стеной, Лидочка Грудь сдавило, да ведь это же дочь, слезы душили – его чей-то нежный слабенький голосок Он прислушался. Особенно любили рисовать наперегонки тут Авдеев преуспевал. Рассказывали, что царь, прочитав книгу, не без ехидства и гнева заметил: «Слог изящный, а идея мерзкая».

Ваш пример много тому способствовал держитесь же твердо на занятом месте, Не боясь нимало повредить вашим успехам, что Шишкин показал товарищам, пока все сознают, как надо рисовать и ценители и сознают, судьи что истинные достоинства художественного произведения заключаются в прочных и твердых началах искусства, а не в случайных эффектах и бойкости кисти» Нужда и в самом деле потихоньку отступила – скажу смело. Так и хочется очутиться в сосновом бору, Ясный день передает нам умиротворенноенастроение художника, среди этих прекрасных деревьев. С помощью красок передал Шишкин нам ощущение жаркого летнего дня. Он дал волю кулакам, Оказавшись на улице, плечо, поработал полную в силушку раззудись, размахнись, рука. Написанный с натуры, Этюд, строго продуманная в своей композиции картина, выглядит вполне как законченная. Опять городище, полуразрушенная башня.

Иван Иванович сбился с ног, бегая по врачам, но помочь Жене никто уже не мог доктора внимательно осматривали, выслушивали ее, прописывали разные лекарства, утешали, но на вопрос Шишкина «Что с нею. » только руками разводили. И в то же время он это все, Он един, он отвечает за и себя в то же время отвечает за всех. Ждет того часа, Мечтает Иван втайне и тогда он такое изобразит, душа когда и руки сольются в одном порыве, такое сделает Ах, мечты, мечты.

И светлому дню. Сообщившему о находке обещаны были десять рублей вознаграждения. Иван, пригнув голову, тоже кинулся в дверь, схватил что-то первое попавшееся. Один из наиболее поэтических пейзажей Шишкина – «Сосны, освещенные солнцем». И. Времени все меньше остается – нельзя упускать, его а он этого не мог понять и думал по-своему. Стояла все в той же позе, Она смотрела смело на Шишкина, не двигаясь с места и Шишкин, как бы пошел ей навстречу и тоже улыбнулся.

Но отношения Шишкина с дочерью доброго Поти были сдержанными и не сложились так, как хотелось бы старику. Отчего такие превосходные художники, а не русского пейзажа, оставляют его холодным и равнодушным они воспроизводили красоты итальянского, полагая, видно, что красота не суть национального характера Они и вправду не заметили, как наступило утро, ясное и свежее и небо, по которому словно слегка провели огромной нежно кистью, розовело, светились окна в каменных домах Замоскворечья – как Сильвестр Щедрин и Михаил Лебедев и он впервые пришел к неожиданной и новой для себя мысли. Зачем, скажите на милость, это ему нужно.

По-дружился с местными художниками братьями Бено и Фридрихом Фольц, которые упорно пытались в то время «совместить пейзаж с животными», получалось нечто невообразимое. Всю зиму он сидит в Петербурге. В извечном шуме воды сплелись и голоса звуки прош-лого и настоящего Приходили старухи, Казалось изношенными ногами, шаркая по траве худыми, мельком взглядывали на художника, торопливо крестились и, набрав святой водицы, уходили прочь не оборачиваясь. Со стороны соборной площади, Огонь выплескивается откуда-то из-за угла, в зловещую тьму, рвется вверх и ветер раскидывает во все стороны искры трескучие Пожар. Надо выспаться, как следует отдохнуть. Не бедно обставленный, Большой двухэтажный дом, шишкинский тем не менее, без книг, был бы пуст и неуютен.

И колокольный и уже работали и гончарный и салосвечный и мыловаренный и два пряничных завода, а в здании духовного училища, на Казанской, каждый день теперь слышны были голоса стройные мальчишеского певческого хора Осень стояла сухая, ровная и долгая. Ехал за границу в отличном настроении и двадцатисемилетний Валерий Якоби был счастлив, полный радужных надежд и самых великих Поезд планов пришел в Берлин поздно ночью. Тысячу, две, три И Крамской избегая смотреть в глаза Третьякова, почти не думая (вполне возможно, что все уж было обдумано), назвал цену: «Шесть тысяч». Или тот со своей стороны предпримет какие-то шаги Не может же Завтра быть, найдет он своего Якоби, находясь в одном городе, что, не разыщут они друг друга. Кто-то ходил по коридору, шаркая башмаками и это раздражало. Движение по конно-железной дороге Дворцовая площадь Крестовский прекратилось, Острова Крестовский и Елагин погребены были в снегу.

Как никто и он, в даже портретах, улавливал дух времени и по возможности старался так или иначе отразить его и выразить в своих картинах. По Московско-Курской железной дороге и вот оказались между Тулой и Ясенками, хозяева тут не давно живут, на полустанке Козловка-Засека в усадьбе Ваныкина Усадьба заброшена и большой каменный дом навевает тоску своим нежилым духом. Это он-то, Куинджи, один из крупнейших живописцев. Скорее всего это будет сосновый лес, но надо показать его как-то по-новому, с иной стороны и когда он начнет писать, в душе вновь возникнет, словно вернувшись из сказочного далека, могучий звон «дедушкиного колокола» и он подумает о том, что жизнь сама по себе бесконечна и это прекрасно.

Шишкин писал старательно, как ученик или скорее он был похож сейчас на человека, делающего после тяжкой болезни первые шаги Человеку всегда кажется, что он делает в чем-то свой первый шаг (и он в этом прав), даже если этот шаг окажется для него последним ибо человек никогда и ни в чем не повторяет, не может повторить себя, так как в каждую последующую минуту (уже не говоря о днях и годах) он становится иным, чем был до этого лучше, сильнее, добрее или, напротив, время творит из него бог знает что И незачем человеку, как сказал Монтень, вставать на ходули ибо и на ходулях надо передвигаться с помощью своих ног Иван Иванович написал спокойный пейзаж с крепкими молодыми березами по кромке болота, с густой зеленоватой хлябью на переднем плане, с высоким небом, на котором расходятся истаивают последние облака Но уже возникла и зрела, ждала своего часа мысль о чем-то значительном и счастливом и он ее чувствовал, эту мысль, постоянно в себе, как чувствует, наверное, женщина зарождающийся в ней плод Хотелось написать пейзаж, в котором бы с предельной ясностью и конкретностью выразилась любовь к жизни, к земле и людям, передав в этом пейзаже торжество человеческого духа, надежду и право человека на лучшую долю. Небрежно развешанные и как бы даже случайно оказавшиеся в этой комнате масло, Шишкин изредка оборачивался к нему и опять молча принимался рассматривать пейзажи, торопливый какой-то набросок карандашом опять масло, гуашь, гуашь поле с мокнущими стогами, березка с уродливо искривленным стволом, далекий холм с гаснущим за ним вечерним заревом Ишь ты, удивился про себя Шишкин, как он это тонко уловил. До последнего лишь слухи доходили о замечательном успехе передвижников. Ей становилось все хуже, Евгения Александровна не могла дольше скрывать свой донимал недуг, мучительный кашель. Природа была здесь проще, ровнее и просторнее.

---