Чулпан Хаматова и Евгений Миронов
Сейчас у меня нет человека ближе, чем Женя, — признается Чулпан Хаматова. — Была бы возможность, только с ним выходила бы на сцену. Но как долго мы к этому шли!» Самые востребованные артисты страны — больше чем артисты.
Странно, что с их пристрастием к интеллектуальной игре и экспериментам с формой оба стали любимцами широкой публики, И как логично, что они сошлись. Сперва в самом популярном спектакле Театра наций «Рассказы Шукшина», потом в «Фрекен Жюли», затем уже в сериалах — «Достоевском» и «Пепле». И вот в декабре в прокат выходит драма «Синдром Петрушки» — экранизация одноименного романа популярной писательницы Дины Рубиной.
«Чулпан — актриса в чистом виде. И я тоже актер до кончиков пальцев, — объясняет Миронов. — Сущность актера — не человеческая. Ты впитываешь все как губка, потом отрубаешь лишнее... Мы оба — материал, из которого можно вылепить что угодно. Иногда даже не ждем режиссёра, работаем сами». Хаматова вторит: «Если говорить о профессиональной планке, сюда входит понятие партнерства. Женя этим владеет как никто, Он умудряется быть внутри персонажа, видеть процесс со стороны и болеть за меня. Он выдает собственный продукт невероятной мощности и при этом сопряжен с каждым, кто на сцене».
«Синдром Петрушки», который сняла живущая в Швейцарии режиссёр Елена Хазанова, — их первый совместный фильм для большого экрана, Это история кукольника и его куклы, мужчины и женщины, которые любят друг друга, но не способны быть вместе. Он — нервный, уязвимый, импульсивный, зацикленный на себе, но принимающий артистичный эгоизм за любовь к ней. Она — потерянная во времени и пространстве, с часто меняющимся настроением. Такая непостоянная и неуловимая, что ему хочется поменять её на управляемый механизм — имитацию живого человека. Оба актера, неузнаваемые внешне (особенно Чулпан в рыжем парике), будто выворачивают себя наизнанку, играют на пределе возможностей. Впрочем, на иное они не подписываются, потому и стали неразлучны.
«Синдром Петрушки» возник не случайно. Миронов смеется: «У меня год не было интересных предложений в кино, я давно не снимался и соскучился... Даже создал с товарищем студию «Третий Рим»! А там взялся за роман Дины Рубиной. Задолго до «Синдрома» я снимался в фильме «На Верхней Масловке» по её книге, это история любви девяностолетней женщины к молодому человеку. Невозможная, пронзительная: они живут вместе, любят друг друга и ненавидят... А в жизни разве возможна гармоничная любовь? Мне не везло. Но из этого источника я черпаю вдохновение в творческой работе. Может, есть и другие двигатели, но для меня это неудачи и страдания. Даже когда все хорошо, ты начинаешь искать, где изъян и излом.
Задача художника — найти его. А потом — муки совести: почему я счастлив в этот момент?»
Тема судьбы артиста — бездонный колодец. Выбрав режиссёра из Европы Елену Хазанову, Миронов, конечно, понимал, что она расскажет эту историю пастельными красками. Что, кстати, позволяет не отходить далеко от Рубиной, ведь она говорит не только о художнике, но о любви. О любви к женщине, и к собственному творению, и к самому себе. Выбор такого ракурса — правильный крен,
Хаматова, как выяснилось, большая поклонница романа-первоисточника, кинематографичность этого текста всегда казалась ей очевидной. На предложение Хаза новой сняться в главной роли, да ещё вместе с Мироновым, ответила согласием сразу. Материал казался ей близким и важным: «Я считаю, что главная тема в романе — то, как все мы пытаемся создать себе идеал, а потом подтянуть к нему реального человека. Женщина, которую я играю, должна быть идеалом — но не способна на это. «Синдром Петрушки» — про всех мужчин и женщин».
Даже странно, что дорога Хаматовой и Миронова друг к другу растянулась на много лег. (Сначала конфликт в графиках не позволил актрисе сыграть Офелию в нашумевшем «Гамлете» Питера Штайна, где Миронов выступал в заглавной роли. Ради этого было необходимо бросить съёмки в «Лунном папе» в Таджикистане — и фактически похоронить весь проект. «Было очевидно, что если я улечу в Москву к Миронову, что было для меня пределом мечтаний, то фильм не будет снят никогда: никто в эту пустыню не доберется, — вспоминает актриса, — Я мучилась-мучилась и поняла, что должна до-сняться и отказаться от спектакля. Педелю я придумывала письмо С отказом! Затем отослала его по факсу. Дальше Женя в каком-то интервью сказал обо мне, мол, каждый выбирает для себя сам — настоящее искусство или дешевый кинематограф, Я тогда очень расстроилась... »
Потом, как в дурном сне, сюжет повторился в отношении другой амбициозной международной постановки— «Бориса Годунова» британца Деклана Доннеллана. Чулпан должна была играть Марину Мнишек, а Миронов — Григория Отрепьева. «Мы даже пару раз встретились на репетициях! И я поняла, что не сдюжу. Силы тогда были на исходе, у меня были параллельные проекты, и я ко второй репетиции решила, что умру, если в это впрягусь. После чего на всех мероприятиях, где мы встречались, Евгений Витальевич вежливо здоровался.,. Но не более, И вдруг мы с Аллой Сигаловой приходим к нему в театр — искали тогда площадку для нашего спектакля «Бедная Лиза», Потом я напросилась в спектакль по рассказам Шукшина. Женя долго спрашивал, не сбегу ли я. Не сбежала! Все равно судьба расставила свои таинственные знаки и вывернула туда, куда должна была».
Миронов признается, что согласился без уверенности в результате. «Я Чулпан всегда любил и уважал, но совершенно её не представлял в «Рассказах Шукшина». Да и сам не собирался участвовать: думал, что по возрасту не подхожу. Никак не предполагал, что Херманис даст нам вдвоем что-то придумывать, хулиганить. А он дал. У нас было негласное соревнование: кто что принесет на репетицию. Алвис наблюдал с молчаливой улыбкой. И тогда я увидел в Чулпан своё альтер эго. Понял, насколько она бесстрашна и талантлива. И не боится при такой внешности быть уродиной — ей это не важно, ей по барабану».
Способность Хаматовой и Миронова менять маски и амплуа, преображаясь по щелчку пальцев, — поразительное свойство, которое и заставляет зрителей «Рассказов Шукшина», спектакля-блокбастера, раскупать билеты, сколько бы они ни стоили. Старики и молодые, хитроумные и недалекие, отталкивающие и трогательные — все это они. Публика смотрит за актерскими трансформациями, разинув рот. Но, разумеется, все это дается тяжелым методичным трудом.
«Наша первая совместная работа вынесла мне мозг! — вспоминает Хаматова. — Не могла себе представить, что народный артист Евгений Миронов приходит на репетицию за час до начала, раньше всех, и уходит позже на два часа». Тот не остается в долгу и вспоминает первую совместную работу для телевидения в многосерийном «Достоевском». «Увидев нас вдвоем на сцене, Владимир Хотиненко предложил мне заглавную роль, а Чулпан — сыграть первую жену писателя. Роль-то маленькая, но режиссёр позвал Чулпан, именно чтобы сделать роль важнее. Она тут же придумала себе узкие противные губы, будто запах дерьма её окружает постоянно. И ощущение, что её все раздражает. Гениальную сцену в финале Чулпан сыграла грандиозно».
От Достоевского — к Дине Рубиной: не слишком резкий скачок? Оба актера уверены, что нет. «Она открывает для меня целый мир, говорит со мной о моем детстве, — признается Миронов. — Мои родители не любили друг друга, но любили искусство в той форме, которая была для них приемлема. Для мамы — непрофессиональный театр. Открывался занавес, звучала песня: «Бьется в тесной печурке огонь... » Она играла почтальона, разносила письма, это была вся её роль. А папа выделывал коленца в русском народном ансамбле. У них были сложные отношения. Но у обоих было ощущение, что где-то существует мир мечты и иллюзии.
Лучшей жизни, фантазии. Они меня этим заразили. В какой-то момент этот мир заменяет реальность. Так и в «Синдроме». Герой увидел девочку, а дальше он её сочинил. Вырастил её, как Галатею, и она должна соответствовать придуманному им образу. А у нее не получается. И тогда он заменил её объектом, куклой».
Этот ход работает так эффектно, потому что не существует на российской сцене такой же многоликой и всегда узнаваемой актрисы, как Хаматова. Именно этому качеству, а вовсе не каким-то хитовым ролям (в мейнстримном кино актриса практически и не снималась) она обязана своей славой. Ещё один её талант — щедрость, способность отдавать себя другим и восхищаться ими. Чулпан рассказывает, как поразила её последняя премьера Театра наций «Сказки Пушкина» в постановке английского авангардиста Роберта Уилсона. Самого сказочника в ней сыграл Миронов. «Я очень горжусь тем, что такой спектакль удалось осуществить в Москве — даже поверить трудно! Это большой шаг вперед для нашего театра, для пашей актерской школы, да и для остальных цехов, включая костюмеров и гримеров. Но не все знают, что локомотивом этого невероятного усилия был Женя».
На очереди следующий прорыв. Весной легендарный швейцарец Люк Бонди, худрук парижского театра «Одеон», ставит на сцене Театра наций чеховского «Иванова» — в главных ролях снова Евгений Миронов и Чулпан Хаматова.
Как сочетать театр, телевидение и кино, находя время и на семью, и на себя? Миронов пожимает плечами: «Меня спасает творческая идея. Вот, скажем, необходимо провести благотворительный концерт для фонда «Артист». И незадолго до этого приходят ко мне студенты мастерской Брусникина (самый яркий театральный выпуск Школы-студии МХАТ этого года), И говорят.
что хотят поставить «Волоколамское шоссе» Хайнера Мюллера. Где, как? Непонятно... И вот результат: мы вместе с Юрием Башметом исполнили это на сцене Дома музыки, а ребята сыграли. Получился тот самый благотворительный концерт. А вот как Чулпан успевает всем заниматься, я, честно говоря, не понимаю».
«Наплевательски. Я существую наплевательски, — тут же отвечает актриса. — Знаю, что не хватает времени на сон, на детей, на себя. Что не все я могу прочитать, не все языки выучить. Поэтому я расслабленно держу поводья, чтобы принимать такое положение дел и никуда не бежать. Чтобы находиться в состоянии жизни, вкуса и запаха. И не загонять себя. Получится — прекрасно. Не получится — ну и что? Главное — делать все в радости и любви. Если это ощущение уйдет — все, кранты».
И Чулпан это удается: «Я получаю колоссальное удовольствие от моей профессии: мне сильно повезло. А когда не получаю, то сильно над собой работаю, чтобы его получать. То же самое и в фонде: это творчество. Да и в семье. Счастье — когда у тебя есть дети, которые могут оказаться рядом с тобой и за кулисами, и на репетиции, и на съемочной площадке... Но счастье и то, что ты можешь встать утром, даже если хочется спать, и проводить ребёнка в детский сад, увидеть пузыри на лужах... Ещё одно открытие, которое могло бы пройти мимо».
— Актриса из Тбилиси Тинатин Далакишвили
— Джордан Белфорт
— Сиенна Миллер
— Фильм «Исход: Цари и боги» уже в прокате
— Мэри Пикфорд. Школа жизни