Фильм «Исход: Цари и боги» уже в прокате
Перед премьерой фильма Ридли Скотта «Исход» поговорили с исполнителем роли Моисея Кристианом Бэйлом о физических трансформациях и необходимости биться за каждый новый проект.
Когда вы снимаете киноадаптацию библейских легенд, ошибаться можно постоянно. Но самая неприятная проблема — это когда твоему ведущему актеру не хватает царственности для образа величественного древнего персонажа. Если вы хотя бы чуть-чуть переживаете по этому поводу, стоит пригласить на роль, скажем, Моисея прирожденного фанатика, который ради аутентичности образа пойдет до конца. И ему совсем не помешают ни современная прическа, ни почти что хипстерская аккуратная бородка. «Когда мне позвонили от Ридли Скотта, — вспоминает валлиец Кристиан Бэйл, который сыграл Моисея в «Исходе: Цари и боги», — я тут же вспомнил, что его называли своим любимым режиссером Рассел Кроу и Гэри Олдман разом. По-моему, это отличная рекомендация!» Бэйл смеется и добавляет, что Рассел и Гэри требовали от него, чтобы он сам вышел на контакт со Скоттом-старшим, но он так и не удосужился раздобыть телефон автора «Чужого». «В итоге он сам предложил мне Моисея!» — восклицает Бэйл.
«Это такой фильм про двух братьев, — своими словами объясняет смысл «Исхода» актер. — Не по крови, а по жизни: они выросли вместе, но стали врагами и теперь хотят друг друга удивить. Они оба — атеисты, которые воспринимают египетский пантеон как способ эффективного управления людьми. Но потом Моисей слышит голос, который говорит ему, что делать. В общем, не знаю, что верующие о фильме подумают. Тут много спорных моментов и поводов для разговоров. По мне «Исход» — это картина про людей».
Перед Кристианом, с которым мы встречаемся прохладным зимним днем в Лос-Анджелесе, серьезная библейская роль уже возникала некоторое время назад. Именно Бэйла видел в роли Ноя Даррен Аронофски, но тогда у Кристиана появилась возможность поработать с Терренсом Маликом, и Аронофски пришлось довольствоваться Расселом Кроу. В жизни Бэйл, как и его 40-45-летние голливудские сверстники, щеголяет с длинной прической, которая придает его скульптурным чертам романтики. «Я немного посомневался насчет роли Моисея, — заявляет он, откидывая прядь. — Но потом посидел в интернете, разыскивая информацию, и понял, что мне достался действительно очень важный исторический персонаж. Он был стоиком и спасителем людей».
Бэйл вспоминает, что у ветерана Скотта съемки налажены таким образом, что впустую не тратится ни секунды — в итоге эпическая картина об исходе евреев была снята за семьдесят четыре дня. «Было очень круто, что вокруг меня постоянно вертелось от пяти до семи камер, — говорит актер. — Я постоянно отвлекаюсь, когда на меня пялится кто-то из персонала. Иногда хочется выйти из кадра и в упор спросить какого-нибудь техника: «Ну, чего уставился? В чем твоя проблема? Заняться нечем?» А тут я оказался окружен столь пристальным вниманием, что замыкаться приходилось только на себе самом. Что в целом было очень здорово: Моисею действительно приходилось постоянно искать в себе скрытые резервы».
Вполне вероятно, что столь же невозмутимо и тщательно Кристиан проводил анализ действий своего первого яркого экранного персонажа — маньяка из «Американского психопата» Мэри Хэррон, который сделал взрослого Бэйла большим артистом. Одержимый голый яппи с бензопилой, гоняющийся по шикарному холлу за проституткой, — этот образ мог сломать чей угодно имидж, но только не Кристиана, которому только таких героев и надо было. Виной тому были «годы застоя», которые талантливому Бэйлу пришлось пережить до «Психопата» — его перекрывали актрисы-партнерши, гораздо более знаменитые, чем он сам. Так было с Вай-ноной Райдер в «Маленьких женщинах» и с Николь Кидман в «Портретеледи». Видимо, всю накопившуюся ненависть к конкуренткам кипучий актер и вложил в своего Патрика Бэйтмана, который парадоксальным образом стал одним из эротических идолов начала нулевых.
Кристиану настолько понравилось играть плохих парней из бизнес-среды, что он ответил согласием на предложение об еще одной злодейской роли — на этот раз в ремейке классического фильма «Шафт» с участием Сэмюэла Л. Джексона. Богач, расист, садист — это уже походило на одержимость испорченными парнями. Видимо,осмыслив это, Бэйл после завершения «Шафта» отправился в профилактический отпуск: играть греческого рыбака в «Выборе капитана Корелли» — фильме малоудачном, но терапевтически для актера необходимом.
Надо сказать, что Кристиан принял идеальное решение — в дальнейшем он уже практически не допускал повторов, и большинство его ролей становились событиями. Он играл рок-журналиста в «Бархатной золотой жиле», Боба Дилана в «Меня там нет» и отощавшего до костей измученного бессонницей героя фильма «Машинист». Три фильма о Бэтмене, «Оскар» за роль тренера центрального персонажа в «Бойце» и номинация за работу в кичевой «Афере по-американски» — дальнейшие победы фанатика Бэйла неплохо известны. Кроме того, все знают: если герой должен экстремально толстеть или худеть, нужно точно звать Кристиана — он лучший в мире по физическим трансформациям.
«Об «Исходе» мы с Ридом заговорили в начале 2013-го, — вспоминает Бэйл. — Помню, на пробы я пришел сразу после мотоциклетной аварии, в которую угодил перед началом съемок «Аферы по-американски». А для того чтобы проявить себя, мне пришлось стрелять из лука — и это все при том, что рука еле двигалась. Но к моменту начала работы нервы пришли в норму. Человеческое тело — удивительная вещь. Все восстанавливается само по себе, и в моем деле это крайне важно, — актер весело и хитро смотрит на меня. — Чтобы выбить приличного персонажа в Голливуде, всегда нужно прилагать максимум физических усилий. Это тебе почти любой актер в Америке скажет. И мне нравится сражаться за роль, сбивая кулаки».
— Джордан Белфорт
— Сиенна Миллер
— Чулпан Хаматова и Евгений Миронов
— Мэри Пикфорд. Школа жизни
— Роджер Греф